Сценарий для Незалежной

Запылившийся микроавтобус с журналистами, остановился у неприметного кафе на окраине Красноармейска. В заведении было малолюдно. Боевиков, к счастью, не наблюдалось. Рядом со столиком репортерской группы пребывал в тоске и печали молодой человек восточной внешности. Он был в гражданской одежде. Едва Лиза произнесла пару слов по-английски, как мужчина встрепенулся, поднялся со своего места и решительным шагом двинулся к их столику.

— Hello, are you Americans? — спросил он по-английски.

— No, Germans, — ответила за всех Лиз.

— Можно мне присесть? — попросил новый знакомый по-русски, вопросительно взглянул на группу и добавил: — Мне нужно с вами поговорить!

— Пожалуйста, — Антон придвинул лишний стул.

— Спасибо! — поблагодарил тот и спросил: — Я вижу у вас камеру, вы — журналисты?

Лиз кивнула.

— Тогда мне нужно вам кое-что рассказать. О… извините… я не представился! Меня зовут Джим, я американец, и у меня есть для вас серьезная информация!

Журналисты настороженно переглянулись, опасаясь провокации.

— И сколько будет стоить ваша информация? — зло усмехнулся Назар. — Мы, вообще-то, информацию не покупаем, а собираем ее! — жестко добавил он.

От столь недружественного тона Джим растерялся.

— No… это ничего не стоит! Я просто хочу открыть вам душу, — доверчиво сказал он своим новым знакомым и продолжил: — Я американский военный, вернее, наемник и приехал сюда воевать не за деньги, а за идею! Деньги платили маленькие, всего 10.000 гривен (400 долларов) плюс 1000 гривен (40 долларов) за ходки на передовую, но разве в этом дело? Я приехал сюда воевать за «молодую украинскую демократию»! — он осторожно оглянулся по сторонам и шепотом спросил: — Вам это будет интересно?

— Возможно… — уклонилась от прямого ответа Лиза, — но не кажется ли вам, что не стоит об этом говорить здесь, — она обвела взглядом полупустое помещение.

Джим согласно закивал.

— О… yes, это опасно!

— Тогда мы сделаем вот что, — строго сказал Назар, — сейчас пообедаем и пойдем в наш микроавтобус, там сможем побеседовать без лишних ушей.

— Okay thanks, я согласен!

Обед прошел в молчании. Джим остался вместе с журналистами за одним столом. Затем без церемоний рассчитались, и все вместе вышли из кафе. В микроавтобусе, уютно устроившись в салоне, настроились на исповедь американского наемника. Едва Густав включил камеру, как на лице нового знакомого отразился страх, и он попросил:

— Я хотел бы дать вам информацию на условиях анонимности… прошу вас, не снимайте меня…

— Слушайте, Джим, — с видимым раздражением сказала Лиз, — я не могу понять, для чего вы собираетесь дать нам информацию, с какой целью? Вы же понимаете, что мы журналисты, и нам очень важно зафиксировать на пленку ваш рассказ, чтобы нам поверили, если хотите, чтобы мы озвучили эту информацию в прессе… А просто слушать ваши излияния… извините, времени у нас нет!

Наемник вновь растерялся, а Лиза, несколько смягчившись, добавила:

— Зря вы волнуетесь, мы закроем ваше лицо заставкой и даже голос можем изменить… решайте, нам надо ехать дальше!

Минутное молчание. Затем Джим глубоко вздохнул и решительно сказал:

— ОК! Я хочу, чтобы эта информация была озвучена и согласен на ваши условия.

Элизабет подала Густаву знак, а Антон и Изольда щелкнули кнопками своих диктофонов…

— Я американский наемник, воевавший в Донбассе в составе «Правого сектора», правда, совсем чуть-чуть, меня зовут Джим. Я приехал в Киев в марте этого года. Здесь меня встретили парни из «Правого сектора». Первый день мы только развлекались, но уже через сутки уехали на поезде в Красноармейск, где поселились на базе «Правого сектора». Вначале все было прекрасно: журналисты брали у нас интервью, мы гуляли по городу, делали покупки, выпивали. Но вскоре, я стал свидетелем очень неприятных сцен. Так, бойцы «Правого сектора», просто ради забавы, избивали гражданских, трахались с малолетками, а иногда даже насиловали их. Эти, с позволения сказать, военные вели себя не как армия, а как отпетые головорезы. К тому же, эти ребята слишком много бухали, и я стал реально опасаться за свою задницу. Иногда, напившись, они устраивали беспорядочную стрельбу прямо на базе. А один из них уронил по пьяни гранату, и его разнесло на куски.

Однако потом стало не до пьянок — начали воевать с сепаратистами. Одна атака застала нас врасплох: 4 наших парня были убиты, а 11 ранены. — вспоминал недавние события Джим, затем облизав пересохшие губы, попросил дать ему воды. Утолил жажду и продолжил дальше свой невеселый рассказ: — Вскоре, после этого разгрома, меня и других иностранцев поднял среди ночи офицер Игорь. Он сказал нам, что базу собираются атаковать бойцы СБУ, и мы должны уйти, потому что это «не наша война». Мы поехали на вокзал и сели в поезд до Киева. Как раз в это время, в Киеве хоронили наших товарищей, погибших в боях около Красноармейца, и, естественно, мы пошли с ними проститься…

— А почему сейчас вы здесь? В Красноармейске? — с недоумением спросила Изольда. — Вы же уехали в Киев?

Джим вздохнул и доверчиво открыл свою тайну.