Сцинка

Сцинка размышляла о стене. Будет ли война? И за какие ресурсы? Северяне от Южан отгораживаются, хотя пока и пускают тех, кто может пригодиться. Неужели из-за того, что по Югу гуляет Пустынная хворь? Так ведь расползаться она стала как раз после того, как объявили строительство замка и расшевелили старые каменоломни.

Что-то пагубное есть в их земле. До поры до времени скрытое камнем и песком. Стройка же Южного замка северянам на руку. Сгоняют рабов, покупают за большие деньги. А так как платят много, так и вольных людей всё чаще хватают и продают на стройку. Здоровых и молодых мужчин, готовых взяться за оружие и пойти на стену штурмом, почти не осталось. Юг вымирает. Всё, что Сцинке дорого, связано с Югом. Всё с этой стороны стены.

– Долго до замка, Алиша?

– Устала?

– Разве тут не устанешь? Сил никаких нет, сколько уже идём!

Лавиния ныла, Алиша терпела. Всё потому, что…

– Это ещё не самое сложное.

Сложнее будет примкнуть к паломникам, направляющимся к Южному замку, чтобы просить милости у Императрицы. Чем же эта женщина не угодила Новому императору? Почему бы не убить её при дворе? Да и не поднимет она за собой Юг. Кто же здесь будет бунтовать, когда грозит голод и смерть. Если Север прекратит торговлю с Югом, на что же здесь им жить?

– Ты только помни, Сцинка, что мы – две смиренные вдовы, ищущие у Матери-Императрицы прощения за грехи свои!

– Какие у смиренных вдов могут быть грехи? Я нескольких таких вдов знаю, которые у меня своих мужей заказывали. Да только смиренными их не назовёшь – живут себе в своё удовольствие.

– Опять ты начинаешь, Сцинка!

За всё время ничего толкового они так и не придумали. Алиша предложила больше молчать и каяться. А то и сказать правду – что обе они грешницы, а о грехах их пусть праведные люди сами догадаются.

– Ладно, попробовать можно, – Лавинья на предложение согласилась. – Там разберёмся на месте. Главное – побольше слёз пустить да получше причитать!

Недостроенный замок возвышался уродливой махиной, перекрывая край неба. В воздухе стояла густая взвесь каменной пыли. Дышать было тяжело. Платки забились песком, одежда потяжелела от пота. Тело чесалось. Лавиния страдала, Алиша давно не обращала внимания ни на страдания подруги, ни на свои собственные.

– Хорошо бы помыться, Сцинка, а? – вдруг размечталась Мадам Делавинь.

– Эка роскошь! – усмехнулась Алиша. – И вдруг спохватилась. – Ты меня так не называй! Услышат и схватят!

– Прости, Сцилла! Что-то я забылась! – специально погромче охнула Лавиния. Своё имя она оставила – вдруг кто узнает. А из её профессии кающихся грешниц хватает. К паломникам они примкнули. И всё больше среди идущих было женщин. Алиша внимательно рассмотрела каждую, пыталась угадать замаскированную убийцу. Никого не заприметила. А всё же кто-то Алише да должен попытаться помешать!

Аудиенции с Императрицей ждали долго. Очередь, будь она неладна! Гуляла новость, что Императрица-Мать слаба, занемогла, плохо влияют на неё песчаные бури. Недостроенный замок недостаточно хорошо изолирован от попадания песка, а постоянная стройка, обтёсывание камня, тяжёлая пыль только усугубляют положение. Тем не менее, на публике Императрица бодра. Принимает ходоков охотно. Выслушивает внимательно. Зачем ей нужно это – непонятно. А Сцинке вот нужно попасть в замок.

Наконец, приходит и их очередь. У ворот женщин досматривают, проверяют, что в руках. Проходятся цепкими пальцами по одежде. Сцинка ждёт, сжав губы. Оружие ищут плохо, ножик, привязанный к внутренней стороне бедра, остаётся незамеченным. Если очень припрет, Алиша обойдётся чем-нибудь, что попадётся под руку.

Чувства её тревожат странные. Императрица в опале, должно быть, толком её никто не охраняет. А всё же – сколько денег потрачено, чтобы подкупить нужных людей, заплатить Рону, Смотрителю и самой Сцинке! И с другой стороны – как стараются помешать Алише наёмники, чтобы это убийство предотвратить. А Императрица-мать – вот она. Убивай – не хочу! Алиша ждёт подвоха.

Внутри замка, у дверей большого зала, где принимают ходоков, охраны почти нет. Если дверь закрыть, справиться можно быстро. А как уйти после? Как могут женщины уйти? Как и зашли, тихонечко. Или причитая, в ужасе. Даже если на Сцинке будет кровь – так помогала, чем могла! Опять же, притворяться как следует Алиша не умеет. Лучше бы уйти.

А странные мысли покоя не дают – как будто последнее это дело в её жизни, и даже если умереть ей сейчас – так тому и быть! Лавинию могут и схватить, могут и убить, если кто сообразит, что вместе они пришли. А может – забьётся в уголок и также, как пришла, уйдёт. Выползет на карачках, с молитвою на устах.

Очередь их подходит. И вдруг оповещают, что Императрица прерывает приём. Желает отдохнуть и отобедать, прежде чем опять взяться помогать страждущим. Так и остаются Сцинка с Лавиньей под дверью. Скоро всё решится. Теперь и мыслей нет. Теперь только ждать.

Аудиенция с Той Самой