Читаем Студенческие годы в Горьком. 1967-1972 гг. полностью

«Военная кафедра в жизни переводческого факультета всегда играла особую роль. Она была основана в 1962 году. Это было время Карибского кризиса, когда Советский Союз начинал расширять сотрудничество в военной области со странами Азии, Африки и Латинской Америки. В связи с этим возникла необходимость в подготовке студентов по специальности «военный переводчик». С этой целью на базе педагогического института был создан переводческий факультет как основной «поставщик» будущих кадров для Вооруженных сил. Именно поэтому, принимая во внимание сугубо военную направленность обучения, долгое время на переводческом факультете учились только юноши. Однако до 1991 года девушки также в обязательном порядке занимались на военной кафедре по программе подготовки офицеров запаса» .

Моя неудачная попытка подготовки к поступлению в Нахимовское училище в Ленинграде двумя годами ранее была, безусловно, огромным разочарованием для четырнадцатилетнего юноши, однако стремление к карьере в Вооруженных силах тем не менее не увяло и все же по-прежнему теплилось где-то в моем подсознании. Намерение поступить на переводческий факультет как-то подспудно все же было, наверное, определено этим желанием. Поэтому, впервые поднимаясь по лестнице на военную кафедру, расположенную на четвертый этаж, – на наше первое занятие по военной подготовке, я в глубине души был все же взволнован в ожидании чего-то, что приближало меня к моей заветной детской мечте.

Программа подготовки военного переводчика была рассчитана, как мне помнится, на четыре года и состояла из двух частей: на первом и втором курсах проводились занятия по общевойсковой части, а на третьем и четвертом курсах мы занимались военным переводом. В условиях гражданского вуза общевойсковая подготовка носила, безусловно, в большой степени весьма поверхностный характер, хотя атмосфера исключительной строгости и дисциплины все же присутствовала на четверном этаже, и наблюдалось это во всем, начиная с построения перед началом занятия и кончая формой обращения к нашим преподавателям. По чинам все сотрудники военной кафедры являлись старшими офицерами – майорами, подполковниками и полковниками; несмотря на то, что внешне соблюдался армейский порядок, выправка и особые взаимоотношения на кафедре, все равно чувствовалось, что для этих «вояк» служба подходит к концу – каковы бы ни были причины их «ссылки» из военных округов в тихую гавань гражданского вуза, они знали, что их офицерская карьера на закате. Это наверняка влияло на всю атмосферу на военной кафедре. Чувство было такое, что все на четвертом этаже «играли в войнушку»: офицеры-преподаватели в форме с их погонами, колодками наград и всякими значками казались массовиками-затейниками, ну а мы, студенты, им, как умели, в этом подыгрывали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное