Студент

Мы, уже артисты миманса, репетировали: нас наряжали в сценические костюмы, гримировали, нам наклеивали усы и бороды. Мы выходили на сцену в больших массовых сценах «Бориса Годунова» или изображали войска египтян и под звуки торжественного марша парадным шествием проходили мимо трона фараона, в «Аиде»…

За время работы мы наслушались всяких историй, связанных с театром. Стали банальными истории с битым стеклом, которое балерины подсыпали в пуанты соперницам. Матильда Кшесинская, например, оказалась более изобретательной и однажды во время танца конкурентки выпустила на сцену живых кур, и та заканчивала танец среди кудахтающих кур и перьев.

О суевериях оперных и балетных артистов известно не меньше, чем о суевериях мещан-купцов.

Например, многие музыканты считают, что приметы вступают в свою силу, как правило, за несколько дней до концерта. Верят, что в это время нельзя мыть голову, потому что аура может смыться. В день концерта нужно обязательно встать с правой ноги. Нельзя убирать постель. Если уронил ноты, нужно сесть на них, чтобы не ошибиться в том месте произведения, которое оказалось на полу. Говорят, Рихтер однажды проделал это прямо при публике, будучи уже в преклонном возрасте. Нельзя ноты класть под подушку, нельзя ругать композитора, которого исполняешь и т. д. А еще нельзя входить с раскрытым зонтиком в зал…

В общем, мы работали в оперном театре и, хотя назывались артистами миманса, артистами себя не считали. Люди миманса держались особняком: мужчины ходили в бабочках, модно одевались и похожи были не на участников массовки, что получали мизерные деньги, а на солистов, на заслуженных артистов или деятелей культуры. Проходя мимо дежурного, они не удостаивали его своим вниманием, небрежно мелькнув перед его носом удостоверением. В комнате для артистов миманса они, подражая солистам, как бы тоже распевались, исполняя отрывки из арий. Часто обсуждали выступления солистов: иногда это выливалось в злую критику. Как правило, люди миманса не имели никакого специального образования, но амбиции не позволяли им пойти работать на завод. Всю жизнь они крутились около искусства и не мыслили себя вне театра. Подчинив свою жизнь служению Мельпомене, они, получая гроши здесь, бегали на массовки в другие театры или кино. И в этом состояла их основная работа.

Я сполна вкусил закулисной жизни, о которой до тех пор ничего не знал или знал понаслышке. Непередаваемая атмосфера, когда перед спектаклем то здесь, то там начинают распеваться оперные певцы и певицы и слышатся гаммы, красивое мычание и куски арий без слов. Я видел и слышал всех известных солистов Мариинки того времени, я познал весь репертуар театра, включая балет. А на деньги, которые заработал, я купил модные остроносые туфли с ковбойским каблуком, пиджак по моде, в ателье укоротил выше колена свое драповое пальто и сузил брюки до моды конца 50-х годов и, как сказали девушки, наши подружки из общежития, стал «comme il faut».

Глава 11

В кабинете у полковника УГРО. Клише из речки. Я «вижу». Задержание преступников.

Однажды, выйдя из кабинета фонетики, я увидел Лену. Она ждала меня в коридоре. Сначала Лена сделала комплимент моему прикиду. Потом она сказала:

— Володя, у меня к тебе дело.

С серьезным лицом и приготовился слушать.

— Папа просит встретиться с ним по важному вопросу.

— Папа хочет, чтобы я женился на его дочери? — пошутил я.

— Я серьезно, — не приняла шутки Лена.

— А кто твой папа?

— Начальник УГРО.

— Ух ты! — действительно впечатлился я.

— А зачем я нужен УГРО? — постарался уточнить я. — Вроде я ничего криминального не совершал.

— Не знаю, — пожала плечами Лена. Я не поверил.

— Ты отцу рассказывала о моих паранормальных способностях? — догадался я.

— Да, — подтвердила Лена. — Но я действительно не знаю, о чем отец хочет говорить с тобой.

— Ладно. Говори, куда идти.

Вместо ответа Лена протянула мне карточку с телефонами.

Вообще-то я догадывался, зачем понадобился начальнику уголовного розыска. Конечно, ему нужны были мои экстрасенсорные способности. Что-то у оперов не складывается, и они хотят попробовать зайти с другого бока. Мол, чем черт не шутит, ходят же слухи о магически способностях таких людей, как я.

Я позвонил отцу Лены и условился о встрече. В назначенное время я был на Суворовском проспекте в доме, где располагался отдел уголовного розыска Ленинграда. Начальник УГРО встретил приветливо, усадил на потертый кожаный диван с откидными валиками по бокам и представился:

— Полковник Соловьёв, Михаил Сергеевич.

Потом начал издалека, словно проводя разведку.

— О вас я знаю со слов моей дочери… Вы, наверно, уже поняли, для чего я пригласил вас.

Я молча кивнул.

— Мы хотим, чтобы вы помогли разобраться в одном деле, которое представляется совершенно безнадежным. Я не думаю, что вы можете как-то прояснить ситуацию, но, как говорится, «утопающий хватается за соломинку».

— А еще говорят, There is no harm in trying, — с иронией добавил я.

— Как, простите? — не понял полковник.

— Я говорю, попытка — не пытка.