Студентка, коммерсантка и просто красавица!

– Иришка, мы же тут извелись все. Буря, молнии и ты неизвестно где. Разве так можно?

– Прости, мам.

– Ладно, иди ужинать. Ещё раз такое повторится, все твои прогулки будут закончены, – мама тяжело опустилась на видавший виды диван, который отчаянно скрипнул под её весом.

Я пошла в соседнюю маленькую комнатушку, служившую спальней нам с Алкой, чтобы переодеться. Сестра валялась на кровати с книгой:

– Явилась?

– Алла, только ты не начинай.

– Мне то что, – фыркнула она, – хоть до утра гуляй, – и отвернулась, уткнувшись в книгу.

Переодевшись в сухую одежду, прошлёпала босыми ногами на кухню, где на столе ещё стояли остатки ужина. Наскоро поела, перемыла посуду и пошла в зал, там шумел старенький чёрно-белый телевизор. Опустилась на диван рядом с мамой, на что тот ответил возмущённым скрипом. Вся мебель на даче была из ассортимента «увози, всё равно выкидывать». Панцирная кровать досталась нам с Аллой от каких-то знакомых, сетка была сильно растянута, отчего мы с сестрой вынуждены спать, тесно прижавшись друг у другу. Диван переехал от, не помню уже каких родственников, давно и бесповоротно поселившись на даче. Отец, как мог, отремонтировал его, на что старенькая мебель теперь реагировала в качестве благодарности отчаянным визгом, при каждой попытке поудобней на ней расположиться. Был также шкаф с провисшими дверцами, которым не помог даже ремонт. Кухня вообще состояла из сборной мебели всех мастей. От бабушкиного серванта до пластмассовых полок. Под стать ей была и посуда, все недоразбитые сервизы, гнутые кастрюли, кособокие сковороды, поварёшки без ручек перекочевали сюда.

Обзаводиться вещами получше для дачи не было смысла. Несмотря на добротные ставни на всех домах, зимой домики регулярно обворовывали. Сторож, девяностолетний старик из деревни, только разводил руками. Да и какой с него охранник?

Наш небольшой дом был двухкомнатный, с крохотной кухней. В комнате покрупнее жили мама с папой, в маленькой – мы с Аллой. Большего было и не нужно, нам хватало места.

Мама, как всегда, сидела с вязанием. Вокруг неё плясали разноцветные клубки, разложенные по небольшим банкам, чтобы не путались. Руки проворно накидывали петли на спицы.

Примостившись рядышком, я пыталась смотреть фильм, через треск динамиков. Мерное шипение телевизора странно успокаивало, незаметно погрузилась в дремотное состояние.

Сквозь сон послышался встревоженный голос папы:

– Аля, Аля, что с тобой? Тебе плохо?

Я распахнула глаза. Мама сидела странно скособочившись, баюкая левую руку:

– Онемело всё, не чувствую кисть, – тихо сказала она, – и голова разболелась.

Папа тревожно вглядывался в её лицо:

– Ира, беги к сторожу, у него есть телефон. Вызывай скорую.

Домишко сторожа стоял на самой окраине посёлка, и связь с внешним миром была только через него. Я подскочила, отыскивая шлёпки.

– Не надо, – мама протестующе подняла руку, – сейчас пройдёт. Случается иногда, ничего страшного.

Папа нахмурился:

– Позволь узнать, и как часто бывает твоё «иногда»?

Мама виновато втянула голову в плечи:

– Я не хотела тебя расстраивать.

– Аля! – папа начал мерить шагами комнату, – ты себя слышишь? Что значит «расстраивать»? Завтра же едем в больницу! И это не обсуждается. Девочки, – повысил он голос, – собирайте вещи, возвращаемся в город. Первым же автобусом!

– Так мне звонить? – я так и стояла обутая в дверях.

– Как ты? – папа присел рядом с мамой.

– Лучше, Петенька, не волнуйся.

Отец шумно выдохнул:

– Ладно, не надо скорой. Неси аптечку, где-то была валерьянка.

Отыскав нужные таблетки, отнесла их маме, потом прошла в свою комнату. Чувство стыда жгло в груди, из-за меня мама сегодня перенервничала. И как я могла забыть про обследование? Всё затмило собой и поступление, и нежданная встреча с Андреем.

Села на кровать, перебирая вещи, рядом возилась Алка, лицо её было грустным и напряжённым:

– Как ты думаешь, обойдётся? – шёпотом спросила она.

Я лишь пожала плечами.

– Ничего, – продолжила сестра сама с собой, – врачи у нас отличные, вмиг на ноги поставят. Всё будет хорошо.

Утром, едва забрезжил рассвет, мы уже стояли у дороги в ожидании автобуса. Вот мелькнули блики солнечных зайчиков, отражаясь от стёкол, и вскоре мы уже мчали по направлению в город.

Заскочив в квартиру и побросав сумки, папа с мамой сразу отправились в больницу. Нам же оставалось только ждать. Совесть, притихшая ночью, с утра вгрызлась в меня острыми клыками голодного зверя. Как я могла забыть о её инсульте? Ведь даже если не будет потрясения из-за разрыва с папой, останутся мелкие неприятности, трудности на работе. И каждая неувязка может стать тем самым спусковым крючком. Не находя себе места, я металась по дому и в итоге Алла не выдержала:

– Ира! Успокойся ты уже, в глазах рябит. Сколько можно?! – она схватила меня за руку и усадила на кровать, – перестань сейчас же, мы все переживаем.

Я не стала спорить с сестрой, взяла в руки книгу, но читать не получалось, так и сидела, переворачивая одну страницу за другой, текст плыл перед глазами.

Наконец, в дверях показался папа. Мы подлетели к нему:

– Что? Как? Где мама?