Стук

   Здесь, в состоящей из женской и мужской частей небольшой казарме для «белой кости», как нас называли солдаты, квартировалось всего семеро. Кроме Семёна, Виталия, Вадика и меня в мужской части, в женской ночевали поваренок Маруся – дочь повара (конфликт интересов, скажете вы? Отнюдь, отец и дочь очень гармонично дополняли друг друга, ловко справляясь с синтезаторами пищи, вовремя выставляя блюда на стойки в столовой и содержа её в идеальной чистоте), Мария Фёдоровна и Светлана Александровна – местные бухгалтерши, у которых, как и у любых бухгалтеров, с компьютерами дружба не особенно ладилась, и мы с Вадиком были их верными помощниками в этом нелёгком деле…

   Противное кряканье сирены прервалось столь же неожиданно, как и началось. Красноватое аварийное освещение погасло, и мы оказались в полной темноте. Меня пробрал страх. «Что за херня?», – подумал я, стараясь унять дрожь в руках, нащупал очки на тумбочке и нацепил их на нос. Вспыхнули лампы штатного освещения, и стало немного спокойнее – это, по крайней мере, первое привычное явление за последние секунды. Тишина звенела.

   Я натянул шорты, сунул ноги в тапки и встал. Голова была как будто ватой набита, что неудивительно – получается, что я поспал всего лишь два часа. И тут же отзвук от гулкого железного удара наполнил воздух. Я вздрогнул и оглянулся – со своих коек на меня круглыми глазами смотрели Вадик и Семён. Виталий Борисович был уже полностью одет и, казалось, готов к любому повороту событий. Сразу видно бывшего военного.

   Мысленно приободрив себя, я открыл дверь и вышел в небольшой коридор. Постучал костяшками пальцев в соседнюю дверь, оттуда донеслось:

– Нечего стучать, мальчики, мы одеваемся!

Так, девочки на месте… Ещё один гулкий металлический удар… Тут я затрясся как заяц. А тишина, которую прервал звон, растворившись в ней, привела меня в ужас. Я понял, что не так – не было ни единого звука оттуда, снаружи, из «предбанника». Обычно туда-сюда сновали люди, ездили грузовики, но сейчас всё затихло. Сзади мне на плечо легла тяжёлая рука. Я вздрогнул и обернулся – Виталий Борисович произнес:

– Ты чего дёргаешься, Геннадий? Никогда нештатных ситуаций не видал? – улыбнулся, снисходительно похлопал меня по плечу и пошел в сторону выхода к «предбаннику».

Я провожал его взглядом – как он прошагал в сторону двери, приложил свою карточку к считывающему устройству, как эта дверь бесшумно отодвинулась в сторону… Я вытянул шею. Честно говоря, я ожидал увидеть там что угодно, но… Там всё было как обычно, за исключением факта полного отсутствия людей. Виталий аккуратно высунулся из проёма, поводил головой и вышел в «предбанник».

– Здесь никого. Пойдем, попробуем что-нибудь выяснить, – с этими словами, которыми откликнулось эхо большого железного атриума, он вышел из коридорчика и направился в противоположный конец пространства, ко входу в столовую. Мимо меня из комнаты отдыха прошёл повар Семён, как обычно одетый в хлопковый белоснежный фартук. Открылась дверь в женский отсек, откуда выпорхнула вечно весёлая Маруся. Подмигнув мне, она поскакала вслед за своим отцом.

   Не вязалась её жизнерадостность с гнетущей тишиной, которая висела теперь в этом месте. Но мне стало спокойнее, так что я медленно двинулся за ними. В дверном проёме я на мгновение задержался – слева, метрах в сорока, возвышалась громадина внутреннего шлюза. Справа, почти рядом, также нависали въездные ворота. Перед ними неравномерно лежал снег, занесённый позёмкой перед тем, как ворота закрылись в последний раз. Я в задумчивости побрел по этому снежку, глядя на следы, оставляемые моими любимыми домашними тапочками, которые я взял в эту вахту…

   И тут слева раздался металлический удар, звонким эхом разнёсшийся по «предбаннику». Звук исходил изнутри шлюза, из-за двух массивных дверей, где что-то стукнуло в дверь. И стукнуло так, что здесь, снаружи, меня как будто пронзило вибрацией металлических стен, отражающих этот звук. Внутри похолодело. Оставшийся десяток метров до входа в восточное крыло я уже бежал, сам того не замечая. Карточкой открыв себе доступ, я ввалился в большой зал столовой, где уже собрался весь персонал. Не было только нерасторопного Вадика. Наверное, он ещё копается в спальне, натягивая свои треники с пузырями на коленях. Вадик всегда контрастировал с этим высокотехнологичным местом – его неделями немытые волосы, свитер с оленями и потёртые джинсы выдавали в нем админа старой закалки. А из домашнего у него были старые, растянутые синие спортивные штаны, в которых он проводил всё свободное время…

   Виталий Борисович ушёл куда-то в глубь технических помещений за кухней, а Семён и девочки взволнованно переговаривались.

– Что происходит? Где все?

– У меня, блин, вопросов не меньше вашего.

– А что это за грохот такой?

– Если бы я знала…

– Надо как-то связаться с внешним миром. Кто-нибудь знает, как открыть ворота?

– Нет, мне солдаты ничего никогда не рассказывали и не показывали. Вообще тут всё очень строго… Но где они сами?

– Неужто сбежали? А как же мы выберемся? Надо позвать кого-нибудь на помощь.