Стук

   Сжимая пистолет в руке, я стоял и не мог пошевелиться. Виталий подбежал к мёртвой Марусе, но невооружённым взглядом было видно, что уже поздно что-то делать, и он просто отошёл в сторону, не в силах на неё смотреть. «Что же это за пиздец-то такой? Это дурной сон? Кошмар? Я схожу с ума?». У меня не укладывалось в голове происходящее. В ней шумело и свистело, соленый запах чужой крови, казалось, въедался в кожу. Я сел, прислонившись к стене. Виталий молча курил, отвернувшись от меня и разрубленной Маруси, распростёртой на столе. Было слышно, как он тихо всхлипывает, его плечи вздрагивали. Всхлипы прерывались периодическими мерными ударами по металлу. Стук теперь повторялся почти ежеминутно. Семён лежал на полу там, где упал, тихо дышал и смотрел на меня мёртвыми глазами.

   Через несколько минут, докурив вторую, Виталий наконец подошёл ко мне. Глаза его были влажные, он произнёс дрожащим голосом:

– Слушай, парень, ты мне скажи… Это ведь не сон, правда?

– Нет, я тоже всё это вижу своими глазами…

– Значит, мы не спим. И не сошли с ума, так? По крайней мере, пока.

– Не знаю, я, наверное, уже сошёл…

– Отлично. Значит, мы теперь не ограничены ничем. Мы теперь можем поверить вообще во всё что угодно. Я не знаю, кто это был, но точно не Семён. Это было что-то другое. Как он сказал – «оно»? – он махнул рукой в сторону атриума.

– Это был пиздец, вот что. Я не верю во всяких там барабашек и привидений, но меня не покидает чувство панического страха. Чувство, что если тот большой шлюз откроется… Я даже не представляю, что тогда будет…

– Именно. И скоро здесь будут военные. Я не знаю, что имел в виду тот полковник, но мы не можем позволить им открыть этот шлюз.

– И как ты собираешься им помешать? – я взглянул на пистолет-парализатор в своей руке.

– Не знаю. Как угодно. Но мы не можем им этого позволить.

   Следующие минут пятнадцать мы просто сидели рядом, прислонившись к стенке.

   Внезапно погас свет. Стало невыносимо жутко осознавать, что где-то рядом, в полной темноте лежит раскроенное тело, а рядом с ним, недвижимо лёжа на полу, полупустыми глазами на меня смотрит убийца собственной дочери. Долго ли он так пролежит? Как скоро паралич прекращает действие? Слышалось тяжёлое дыхание Виталия, который был рядом.

   Из атриума появился новый звук, механический, скрежещущий. Виталий чиркнул зажигалкой, робкий огонёк осветил его лицо. Произнёс:

«Они обесточили предбанник и теперь пытаются открыть наружные ворота вручную. Ты готов?

Я молча отрицательно помотал головой. Слова не давались. Чувство паники навалилось на меня:

– Виталий, нам надо спрятаться! Они не должны нас найти!

– Спрятаться надо тебе. Держи! – он протянул мне зажигалку, – Иди за кухню, там есть технический коридор, найди укрытие, а я буду вести переговоры. Спасайся, обо мне не думай.

   Я зажёг огонек и медленно двинулся в сторону кухни, обойдя недвижимое тело Семёна и стараясь не смотреть в сторону Маруси. Со стороны атриума сквозь скрежет отодвигающейся двери раздавался свист ветра, к которому примешивались резкие крики и топот ботинок. Тут же зажёгся свет, ударив по глазам. Я в несколько прыжков преодолел расстояние до входа в кухню и затаился за стойкой. Почти в ту же секунду в столовую ворвался десяток тяжеловооружённых солдат с автоматами наизготовку, тут же окружив Виталия, прислонившегося к стене напротив входа. Трое отделились от группы и теперь осматривали обездвиженного повара и его жертву.

– Встать! Руки держать на видном месте, – солдаты обыскали Виталия. – Где остальные? Кто еще с тобой?

– Вот лежит повар, вот его дочь. Мертвый компьютерщик там, в жилом помещении. Тут где-то ещё две барышни из бухгалтерии были…

– Садись, – один из солдат махнул автоматом в сторону алюминиевого стола посередине кухни. Виталий сел за стол, двое встали по сторонам от него, третий – напротив, а остальные, почёсывая шлемы, разглядывали результаты кровавой бойни.

   За этим увлекательным занятием их застал вошедший офицер, единственный среди всей группы без тактического шлема и маски. На его голове был чёрный берет. Следом за офицером ещё одна группа солдат ввела в помещение двух бухгалтерш. Похоже, нашли их в жилом отсеке. Увидев мёртвую Марусю, одна из них упала на колени и горько зарыдала. Вторая оказалась более стойкой, и лишь прижала руки к лицу.

   Их обеих усадили по обе стороны от Виталия, который держал руки под столом и смотрел вниз. Офицер пододвинул стул и сел напротив. Прислушался к стуку из-за шлюза и поднял вверх палец в кожаной перчатке:

– Слышите этот звук? Новое начало… Виталий Костенко – это вы? – спросил он, не обращая внимания на рыдающих женщин.

– Я.

– Понимаете, что происходит?

– Догадываюсь.