Ступени

Рассказывая о взятках, переданных Каримову, бывший председатель Бухарского облпотребсоюза Мирзабаев указывал, что помимо «ежеквартальных» и «отпускных» он на протяжении 1977–1982 годов по требованию «первого» вынужден был давать ему ежегодно взятки в размере 15 тысяч рублей каждая якобы в связи с приездом в Бухару различных гостей. В процессе следствия Мирзабаев также сообщил о даче Каримову взяток в виде национальных золотошвейных чапанов (халатов). Заказывая первый чапан в 1977 году, Каримов пояснил, что он нужен для того, чтобы подарить его к 60-летию Рашидова. Стоимость чапана составила 5–6 тысяч рублей. В июле — августе 1980 года к юбилею уважаемого человека — союзного министра был заказан халат стоимостью 6 тысяч рублей. Потом еще один чапан — для самого Каримова в ознаменование его пятидесятилетия.

Таким образом, по показаниям Мирзабаева, за период с 1977 года по 1983 год им было передано взяток Каримову на сумму 231 000 рублей — деньгами, на сумму 153 587 рублей — промышленными товарами, продуктовыми наборами, мебельными гарнитурами, чапанами, восточными сладостями и лепешками. Общая же сумма взяток составила 384 587 рублей.

Такие дела. Хочешь жить — умей вертеться. Хочешь жить хорошо — умей вертеть другими. То, что при этом дети дехкан болели от недоедания, «эмира» не волновало. Так издавна было заведено на этой трудной земле. Его эти обычаи устраивали.

Возможно, что он просто забыл, что в родном языке есть и такие слова, как «голод» и «недоедание». Да и неудивительна эта забывчивость, когда читаешь материалы дела: властелин края получил, например, от директора Бухарской оптовой базы «Узоптбакалея» Шарипова в виде наборов продовольственных товаров и винно-водочных изделий на общую сумму 4013 рублей.

Из показаний свидетеля: «Второй раз я отправил спиртные напитки для Каримова перед первомайскими праздниками в 1982 году. Отвозил спиртное водитель Хаким. Я загрузил ящик коньяка, ящик водки и ящик шампанского. Вместе со спиртными напитками в машину были загружены коробки с разными конфетами…»

Дело за закуской?

Шарипов показывал, что Каримов и заведующий торговым отделом обкома партии Ходжаев поручили ему привезти Каримову домой икру. Поскольку на базу «Узоптбакалея» икра не поступала, он договорился с руководителями Бухарского горпищеторга, и они выдали ему доверенность на получение 15 килограммов осетровой и лососевой икры в Ташкентском рыб-торге. С этой доверенностью в Ташкент был направлен один из заведующих складом, который привез 5 килограммов красной и 10 килограммов черной икры.

И опять же все упирается лишь в размах! Что там килограммы икры и золотые одеяния, если другой руководитель для поездки Рашидова на одну из «высочайших» дач построил железнодорожную ветку. Это в Средней-то Азии, где с железными дорогами, вообще говоря, «напряженка»…

Вольный перевод

Ничто не возникает ниоткуда. За плечом любого следствия виднеется причина. Принято считать, что рашидовщина — давшее бурные побеги (под южным-то солнцем!) зерно ленивой брежневщины. Но так ли это? Рашидов взял бразды правления в свои уверенные руки еще при Хрущеве. И все то, что он взрастил на родной земле, в гораздо большей степени уходит корнями в сталинское время, чем в эпоху застоя. Замалчивать эту довольно-таки очевидную реальность заинтересованы лишь те теоретики, для которых перестройка обернулась идеологической безработицей и которые хотели бы превратить в государственную тайну биографии вчерашних вождей, а нынешних лидеров видеть только «продолжателями славных традиций». (Продолжать движение легче, чем делать поворот, особенно если это движение — по наклонной.)

А традиции налицо. На шпалы бесполезного Великого Северного железнодорожного пути, утонувшие в сибирских болотах тридцать лет назад, легли ударные рельсы столь же никчемной Байкало-Амурской магистрали. Взрыв храма Христа Спасителя придушенным эхом отдается в трескучем огне и хлестких трещинах крупнейших библиотек Москвы и Ленинграда. И сталинские «междусобойчики» на кавказских правительственных дачах кажутся невинными забавами, если их разгул сопоставлять по шкале цинизма с тем, что учинило рашидовское окружение, — в основании памятника Ленину, крупнейшего не только в стране, но и в мире, устроило самый натуральный публичный дом с зеркалами и диванами, где боссы, учившие народ жить, премило отдыхали во время утомительно долгих демонстраций трудящихся. Хорошо еще, что оплата деликатных услуг не проводилась по шкале «проведение торжественных мероприятий».

Лауреат Нобелевской премии мира академик А. Д. Сахаров в статье, подготовленной для сборника «Иного не дано»[1], выпущенного накануне XIX партконференции, писал: