Стыд

Тяжелые металлические ворота с треском распахнулись, как только мы приблизились к Ибн Эзра, 12. Это был крайний участок, скошенный и у самой горы. В сумерках показалось, что даже дом на нем стоит под наклоном. Мойра бы сошла с ума, живи она в “доме-под-наклоном”. Ей было бы достаточно увидеть криво свисающую с потолка люстру, чтобы заработать какой-нибудь тик. Хотя дом все равно выглядел потрясающе. Квадратный особняк с панорамными окнами на обоих этажах и с широкой деревянной террасой, на которой умещались четыре больших плетеных кресла. Внутри дома свет не горел.

На лужайке возник низенький седоватый мужчина в потертых спортивных штанах. Он приветственно махнул секатором и указал на вход.

– Шаббат Шалом, – еле слышно произнесла я, сконфуженно убрав взгляд с оголенного потного туловища.

Путешествие пора было завершать. Я остановилась перед воротами, чтобы попрощаться, но Зака настойчиво потянула меня за собой.

– Пойдем. Там темно и Акива будет меня пугать.

– Мне нельзя сегодня задерживаться. Дома уже наверняка начали волноваться…

– Ну пожалуйста! На одну минуточку, пока включу везде свет.

– Только на минуточку, – вздохнула я, изображая необходимое негодование.

На самом деле мне хотелось попасть в этот дом. Прямо сейчас, пока для этого есть важная причина. От мысли о том, что в таком громадном домище могло бы уместиться три-четыре семьи и для одной это слишком, я непроизвольно прищурилась, старательно усмиряя излишний трепет, но с вымощенной дорожки не сошла, а лишь ускорила шаг, догоняя удаляющихся детей.

На улице стемнело, и смысла торопиться домой практически не осталось. Всяко лучше возвращаться, когда достаточно поздно, чтобы все благочестивые соседи расселись по квартирам и занялись шаббатними делами, а никак не делами семьи Гликман. Тем более еще одного шанса увидеть это стеклянное чудо изнутри не представится.

Я видела не так много домов, почти все одинаковые, цвета сухого песка с маленькими окнами и металлическими уличными лестницами, обязательно ржавыми и не создающими впечатление чего-то надежного. Забавно, что наш дом в Цфате почти ничем не отличался от дома Шимона и Мойры Гликман. Разве что отсутствием порядка и складом тканей в гостиной.

Моти как-то показывал фотографии домов в светском районе Тель-Авива, сделанные во время его подработки. Совсем другое дело. Разноцветные, с огромными рисунками уличных художников и плакатами с машину размером. Они Моти жутко понравились. Я бы сфотографировала для него и этот дом, жаль, что не на что. Потому что этот дом был гораздо лучше.

Внутри потрясающая своим фасадом вилла оказалась не такой привлекательной. С самого порога в нос ударил неприятный кисловатый запах, доносящийся с открытой кухни. Этот запах сразу нарушил планы. Пока дети переодевались наверху, я быстро отыскала его источник – упаковку из-под сырой индейки, которая, судя по всему, появилась здесь задолго до моего прибытия. Ликвидация зловонного объекта посредством засовывания в мусорный пакет помогла, и запахи на кухне почти перестали вызывать тошноту. Этого, конечно, было недостаточно.

Я оглядела мрачное пространство первого этажа в надежде наткнуться на признаки присутствия взрослого, но увы, дом был безысходно пуст.

С мытьем полов удалось справиться гораздо быстрее, чем с грязной посудой и всем множеством картонных коробок из-под сухих завтраков и упаковками с полуфабрикатами, частично испорченными и оставленными на съедение жадным муравьям. Несмотря на то, что для своих лет дети оказались на редкость самостоятельными и приспособленными к жизни без присмотра, они по-прежнему оставались детьми и рано или поздно сдались бы, заблудившись в мусорных лабиринтах.

Быть чьим-то благословением в Шаббат приятно. Это слегка успокаивает, притупляет тревогу от ночного пребывания в абсолютно неизвестном месте с детьми, которых ты впервые видишь. Убраться несложно. И приготовить детям ужин и завтрак из остатков продуктов в холодильнике – задача не сверхъестественная. Труднее всего уверить себя в правильности этого решения. Стоило позвонить домой, но Шаббат, никто не подойдет к телефону. Или в полицию и застрять носом в чужих делах, не оставив путей к отступлению. В любом случае я не могла знать наверняка, что произошло с хозяйкой дома, и обвинить ее раньше времени было бы грешно и глупо.

Судя по беспорядку, нажитому детьми за время самостоятельного существования, ее не было дома довольно продолжительное время. Может, неделю или около того. Видимо, дети продолжали ходить в школу все эти дни, раз никто не забил тревогу раньше. С домашними делами справлялись сами и очень неплохо, но на импровизированный ужин все равно набросились с аппетитом шахтера после смены. Соскучились по человеческой еде.

Показания Акивы и Заки по поводу матери расходились. Сперва они оба твердили, что до сегодняшнего вечера она была дома, просто не выходила из спальни. Однако, когда Акива смог окончательно оторваться от куриной отбивной “на скорую руку”, вспомнил, что мать заходила к нему в комнату прошлой ночью.

– Она не говорила, куда уходит?