Style is War (СИ)

Эмиль! Я чуть не заорал его имя вслух. Безнадёжно мечтать о перекуре, пересчитывать меченосцев в аквариуме и концентрироваться на жалости к себе из-за ноющей шишки в затылке. Они ждут. Они меня в песок целиком вкопают, их двое на одного. Весь мир против меня.

Хорошо, получите. И плачьте.

— Открывая проклятый сундук, я вспоминал не Шинни. Вроде бы просто влезал под крышку, а краем глаза всё равно цеплял твои ноги, обнявшие подушку. Думал о сексе без любви в подобии дурмана. Думал о порно, а по факту — как ты выглядишь голый в ванне. И о том, что каждый заслужил именно того манерного придурка, которого в данный конкретный момент времени трахает. В прощальной записке ты хотел, чтоб я нашёл тебя, когда мне будет что сказать. Ну так я нашёл. И говорю. Я не знаю, что было бы, если бы из подсунутых вами букв сложилось слово “SHIN”. И ни у кого из вас нет хитроумной машины, чтоб открутить время назад и проверить это. Я вынул из шифра тебя, Кисо. Ты — организатор и исполнитель, ты — ебанутый клоун и гений. К тебе я мчался, желая… желая накормить говном и сделать из твоих рёбер зонтик в отместку за весь розыгрыш. И ключ, что был передан Страйфи от имени Шинни — твой, я напоминаю об этом. В свете слов невменяемого Уле под грибами, который тоже знал, где чьё… короче, он похабно заметил, что ключ — это мой хрен. Фаллический символ твоей любви с ванильным мороженым на палочке, твоя скромная надежда, что я вставлю… ключ… в твой «сундук». И больше не выну. А Шинни…

Мне было так трудно говорить, что в процессе я увлечённо ковырял двумя ногтями пакет с подтаявшим льдом, концентрировался на нём. И дальше — ещё труднее. Объясниться. О своём выборе, где логика отдыхает.

Сокращая пытку, я поднял голову резким движением, хотя затылок болел всё так же сильно. И чуть не прикусил себе кончик языка.

— Ну и где Шинни?!

— Какой Шинни? Здесь никого, кроме нас, генерал Вип.

— Кисо, не шути, как придурок конченный. Если Шин на цыпочках вышел в туалет, просто так и скажи.

— Я могу вызвать знакомого травматолога, если ты ударился башкой слишком сильно. Описался в бреду… пока наслаждался зрительными и слуховыми галлюцинациями. Во всём доме — только мы двое, — Кисо многозначительно сунул в рот длинный полосатый леденец.

Кровь от бешенства резко прилила к моему лицу. Да как он может?

— А с кем я тогда разговаривал?! Хватит меня за дебила держать! Herrej"avlar^2, я же обидел его! Я разбил ему сердце! Я предпочёл ему тебя! Губастого, носатого, разве что не горбатого, сука!..

— Успокойся, Андреас, — перебил Кот, захохотав, медлительно вытащил из-за щеки конфету и упал мордой вперёд на подушки между нами. В такой позе прополз ко мне и дотянулся наманикюренной рукой до моего подбородка, погладил его… после чего закрыл мне матерящийся рот. — Шин — подросток. Драма с тобой разыгрывается на этой неделе, затем новая трагедия с кем-то ещё — на следующей. Мы обсудили с ним всё в Берлине. То есть… ну, в основном, обсудили тебя. А потом — что оказалось в сто раз важнее — из успешного похода в “Kannewelt” вернулся Джек. Решил, что я с головой погрузился в план-схему, а Шин — в телефонный разговор с мамой, и подарил мальчику свои очень голодные глаза, подставил плечо, выпотрошил себе сердце, выломал кости… в таком говорящем молчании, что у меня пирсинг в носу зазудел. Всегда становится страшно неудобно и немного завидно, когда поблизости кого-то любят, не тебя. Шинни слеп, но он в надёжных руках.

— Но сейчас?.. Он просто встал и ушёл? Он не похож на импульсивную истеричку, которая запрётся в туалете и три часа проплачет.