Суассонская девка

Непосредственная опасность миновала, но пока гоблины не ушли окончательно, в усадьбе сохранялось напряжение. Беженцы не решались больше молиться и вставать на колени, после того как я наорал на них, объявив их лживого бога бессильным и несуществующим. Какой-то грамотей, нашедшийся среди них, заявил, что пути господни неисповедимы, и может быть я, прославляющий Юпитера, только орудие рук божьих, вызволяющего своих агнцев из пасти волков. На это я посоветовал ему заткнуть поганую пасть, пригрозив присоединить его к куче дохлых гоблинов. И теперь эта толпа просто слонялась по двору, порой принимаясь недружно славить Юпитера.

Люди Минация тоже не знали, чем заняться, то с тревогой вглядывались в толпу гоблинов, то заходили в дом и выходили назад, сидели и стояли на крыльце, переговаривались и, замолкая, снова смотрели за ров.

Поппея проводила разведку боем, бросая на меня все более смелые и откровенные взгляды, слегка краснела, ловя в ответ мои, изнывающие от вожделения и многообещающе улыбалась, ловко изображая легкое смущение. Мне же приходилось отвлекаться на менее приятные вещи. Одной из них была задница, пострадавшая от незадачливого лучника. Раненую занесли на кухню и положили на столе животом вниз, где Луций выдернул стрелу, а затем, разрезав слой сала толщиной в ширину ладони, вытащил застрявший в тазовой кости наконечник, после чего рану промыли уксусом и перевязали. Проследив за решением этой проблемы, я вернулся на крыльцо, попросил вынести мне стул, и, устроившись у стола с рубильником, допрашивал Луция, пытаясь отвлечься от мыслей о Поппее, к счастью для моего рассудка оставшейся в доме, а заодно прояснить текущий политический момент, над которым раньше как-то не особенно задумывался.

— Весело вы тут живете. Ведь не прошло и пары месяцев, как усадьбу сожгли, и вот они пришли снова!

— Нет, это бургунды, а тогда усадьбу жгли алеманы.

— И какая, к лешему, разница! Бургунды, алеманы — захотели, пришли, ограбили, сожгли — это что, нормально? — Пытался я ухватить пролетарскую суть происходящего. — А как же власти, армия, объясни мне все толком!

— Варваров слишком много, они обложили нас со всех сторон, как собаки оленя. Армия не может защитить все границы области. Да и не только границы, банды варваров проходят провинцию насквозь, франки совсем недавно осаждали Париж. Несколько лет стояли под городом. Ничего нельзя было сделать.

— Но зачем тогда нужна такая армия, и такая власть?

— Многие так считают. Люди говорят, пусть варвары придут и останутся, тогда один раз ограбят, а потом будут защищать, как своих подданных, чем терпеть постоянные грабежи и убийства от проходящих банд.

— Нормально они рассуждают! Вроде, пусть нас немцы завоюют, а потом будем пить баварское пиво. С пивом понятно, а как же законность власти?

— Какая законность, и какой власти? Все эти варвары, они не совсем бандиты. У них были договора федератов с Римом. Другое дело, что их пустили погреться, а сейчас они стали хозяевами. Да и римского императора больше нет. Но и у Сиагрия нет права на власть над провинцией. Он просил об этом константинопольского императора, а тот отказал.

Федераты, Сиагрий, император, сплошная муть, но это и не важно. Понятно, что законной власти нет, и всем на все плевать, лишь бы было спокойней и сытней. И какой главный вывод? А очень простой — у кого сила, тот и прав! А если я…

— Луций, ты тут много чего наговорил, а вот теперь смотри: гоблины, ну, варвары, попытались захватить усадьбу. Я не дал. Кого убил, остальных прогнал, смотри вон они уходят!

Группа гоблинов человек в двадцать, в самом деле, потянулась на выход, хотя остальные не спешили последовать за ними.

— Придут другие, я их тоже прогоню. И что получается, я теперь хозяин усадьбы?

— Получается так. — Нехотя согласился Луций. — У Минация есть законные наследники, но если ты их прогонишь, и прогонишь людей комита, а потом и людей Сиагрия, то ты хозяин.

— Прекрасно, смотри дальше. Я соберу людей, дам им оружие, мы займем соседние усадьбы, потом дальше, потом всю провинцию…

— Если ты сможешь занять всю провинцию, и отобьешься от варваров, то кто же с тобой будет спорить?!

— …и пошли они дальше, и покорились им Италия, и Византия, и Парфия, и Индия!

Стоящие на крыльце открыли рты, услышав неожиданно пришедшую мне на память цитату.

— Смотрите, уходят! Все бургунды уходят! — Крикнул Крат, разрядив обстановку.