Читаем Субботним вечером в кругу друзей полностью

Исполненный достоинства, он направился к себе в комнату, чтобы продолжить работу над новым романом. Писалось отлично. Слова слетали на бумагу с кончика ручки так же легко, как вылетают трели из клюва голосистой птахи. Исписав несколько листков чистой белой бумаги, Розанов с удовлетворением подержал их на весу в руке и сказал: «У них своя тяжкая ноша, у меня своя».

Остаток дня он спорил с критиком Кривоглазовым об этимологии слова «дебелый». Розанов утверждал, что это слово заимствовано из украинского разговорного языка: «дэбэлы». Критик же, напротив, доказывал, что это чисто литературное русское слово — «белый», но с французской приставкой «де». Оба они увлеклись и говорили на повышенных тонах. Розанов так разгорячился, что поужинал с необыкновенным аппетитом. Зато спал беспокойно, хотя и принял перед сном несколько капель модной сейчас настойки пиона. Ему снились «дебелые» люди. А если уж говорить точнее — женского пола. И почему-то только молодые.

Рано утром его разбудили прикосновением теплые пальчики солнечных лучей. Розанов понял, что больше не заснет, и вышел на крыльцо подышать свежим воздухом. Было пять часов утра. Птицы неистовствовали, солнечные косые столбы пронизывали зеленые кроны берез, лип, сосен, елей. На венчиках цветов и на стебельках травы искрились тысячи бриллиантиков росы. «Прелестно, прелестно! — бормотал Розанов. — Такое прелестное утро. Сейчас я придумаю какой-нибудь гениальный сюжет. Или хотя бы одну гениальную фразу… — Он полной грудью вдохнул свежий утренний воздух и зажмурился. — Прелестно, прелестно!»

— Страдаете бессонницей, голубчик?! — услышал он чей-то скрипучий голос.

Розанов вздрогнул от неожиданности, но не сразу открыл глаза. Он не хотел возвращаться к этой ужасной действительности, где его ни на минуту не оставляют в покое. Но сколько же можно стоять с закрытыми глазами? Волей-неволей их пришлось открыть. И он не обманулся в своих ожиданиях: прямо против него стояло какое-то маленькое допотопное существо, в глубоком прошлом мужского пола, и безмятежно улыбалось ему открытой, детской, беззубой, располагающей к дружбе улыбкой.

— Доброе утро! — вежливо сказал Розанов. — Чудесная погода, не правда ли?!

— А вы, голубчик, делаете зарядку? — спросил старичок.

— Иногда, — уклончиво ответил Розанов. — Бывает.

— У вас тоже диабет? — удивился старичок. — А какая у вас диаграмма — кривая или прямая? Если прямая — выпейте крепкого сладкого чая и сразу уснете на весь день как новорожденный.

— Если я выпью стакан крепкого чая, то я уже не усну до самого вечера. — Розанов снисходительно улыбнулся. — А почему вы решили, что у меня диабет? У меня, правда, не диабет, но нечто другое, ничуть, уверяю, не лучше.

— А зарядку с этим делать можно? — деликатно осведомился старичок. Глазки у него были круглые, на круглой головке, обтянутой желтой блестящей кожей, легонько качались седенькие пушинки волос. Прямо посредине темени сидела, словно муха, черная родинка.

— Можно, — кивнул Розанов. — Но все, знаете ли, некогда. Труды наши, заботы…

— А я делаю-с, — с вызовом сказал старичок. — И, как видите, еще в прекрасной спортивной форме. Еще недавно я по целому часу стоял на голове, теперь уже не стою, но еще прыгаю.

— А зачем вы стояли? — полюбопытствовал Розанов, с интересом разглядывая собеседника: маленький, легонький, дунь на него — улетит, как пушинка. — Это, наверное, помогает от диабета? Выпрямляет кривую?

— Нет-нет, не поэтому. Все стояли, и я стоял — говорят, полезно. Хотите посмотреть, как я прыгаю? Минутку!

Старичок чуть присел, согнул руки в локтях, изготовился и довольно высоко подпрыгнул. Розанов удивленно хмыкнул: «Скажите!»

— Пожалуйста! Могу еще раз! — великодушно сказал старичок и приготовился прыгнуть еще раз.

Розанов закрыл глаза, а когда открыл их, то рядом никого не было. Розанов страшно удивился, посмотрел по сторонам, а услышав какой-то шум над головой, поднял глаза кверху — прямо над ним вспорхнул и полетел белый голубь. «Ну, чудеса!» — подумал Розанов и тут только увидел у своих ног распростертое тело.

— Как дела? — спросил Розанов, протягивая ему руку. — Вы не ушиблись?!

— Не надо, я сам, — сердито сказал старик, постепенно поднимаясь. — Ничего страшного, просто отказали суставы. Это может случиться со всяким спортсменом…

После встречи с удивительным прыгуном Розанов повеселел. «Ну, если такие почтенные люди ставят рекорды, то мы еще повоюем… Мы еще повоюем…»

После завтрака он наткнулся в вестибюле на молодого, правда, уже наполовину поседевшего и обзаведшегося окладистой бородой прозаика Артурова, который бросился ему навстречу с распростертыми объятиями и в глазах которого горела искренняя, неподдельная любовь.

— Дорогой маэстро! Я безмерно счастлив! Работаете?! Не сомневаюсь, что бы это ни было — роман, повесть или пьеса, — это будет великолепно. Завидую вашему яркому таланту. Кстати, как здесь кормят?

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже