Субъект. Часть четвертая

Я чувствовал себя так, будто нахожусь в отвратительном ночном кошмаре, чей ужас неявен, а висит в воздухе, давит на меня и смердит, как расплавленный свинец. Меня не покидало ощущение, что я вот-вот должен проснуться, что это все не может быть чем-то еще, кроме как очень уж плохим сном. Ведь реальность должна быть куда ярче…

Против всяких ожиданий я вспомнил Марту. Как некую спасительную, вдохновляющую мысль. Снова представил ее, сосредоточие всех моих эстетических предпочтений. Мое воображение было столь сильным, что черты ее лица не таяли, когда я их представлял. Я любовался ими, будто она снова стояла здесь, как и тогда…

В мой ботинок что-то требовательно ткнулось. С трудом вырвавшись из своих дум, я непонимающе осмотрелся. На меня с недовольством взирала сгорбленная уборщица.

– Вы мне мешаете, – сварливо сказала она и демонстративно начала мыть пол прямо вокруг моих ног. Я смотрел на нее сверху вниз и у меня дергался мускул. Это я ей мешаю?… Или она не дала мне спокойно постоять, хоть немного побыть наедине со своими мыслями… Эта реальность не позволяла мне спокойно побыть в своем мирке…

Мне вдруг страстно захотелось вырвать швабру из рук уборщицы и начать ее бить, бить, бить, забить ее до полусмерти… Я медленно потер свои веки и поскорее пошел на выход.

Воздух на улице был вечерним, свежим. Мимо проносились машины, но они почему-то не раздражали меня, как раньше. Чего-то в них не хватало…

Я запрокинул лицо и жадно втянул прохладный воздух. В нем не было вони выхлопных газов, вот что… Небо уже стемнело. Сколько бы я в него не вглядывался, мне не удавалось понять, омрачено оно смогом или нет. И тут в нем полыхнуло чем-то ярким, фиолетовым… Мои глаза расширились. Это не было молнией. Да и рановато для весны… Однако разряд не исчез, а стал переливчато распространяться по всему небу, будто облака подсвечивали дискотечные огни…

Дома и улицы озарило мягким, неоновым светом, и я от неожиданности даже пригнулся и стал пятиться обратно в магазин. В меня врезался прохожий, и я в панике схватил его за грудки, притянул к себе.

– Что это?! Что это…

Он вырвался и грубо оттолкнул меня, проворчав что-то про отмороженных наркоманов. Я шарахнулся к следующему человеку.

– Ты тоже это видишь? – закричал я, указывая пальцем в небо. Тот опасливо окинул мою высокую фигуру взглядом, но я стоял на уважительной дистанции по отношению к нему и требовательно смотрел, поэтому он соизволил-таки поднять глаза к небу.

– А что я должен видеть? Летающую тарелку? – осторожно пошутил он.

– Свет!

– И что? Что с ним не так?

Я глянул на него безумным взглядом, уверенный, что меня разыгрывают. Но тот смотрел на меня точно так же.

– Слушай, мужик, – лицо прохожего вдруг расплылось в понимающей улыбке, – коли принимаешь вещества, так у себя дома, а не на улице. Смекаешь?

– Мне кто-нибудь объяснит, что это за свет? – я старался держаться максимально спокойно и адекватно.

Прохожий начал хихикать.

– Не, мужик, ты точно перебрал. Иди домой лучше… Помнишь хоть, где живешь?

– Все в порядке. Я просто хочу понять, что происходит с небом…

Тот уже стал откровенно ржать. Он достал зажигалку и пару раз чиркнув, зажег крохотное пламя.

– А это тебе как? – спросил он, с интересом глядя на мое лицо, явно ожидая не менее ошеломляющую реакцию. Вторая же его рука достала из кармана смартфон и навела на меня, будто он хотел начать меня снимать.

– Вот что бывает, когда наешься кислоты, – театральным тоном возвестил он, по-видимому, включив видеосъемку. Я посмотрел поверх его телефона совершенно трезвым, строгим взглядом, как на идиота. Улыбка прохожего увяла.

– Скажи мне, что за свет в небе? – раздельно повторил я.

– Ты что, из Африки приехал? Хотя вроде и там должно быть…

– Что должно быть?!

– Освещение! – гаркнул он. – Обычное! Ночное освещение!

– То есть как? – у меня сел голос и я снова запрокинул голову, с ужасом осматривая небо. – Это же немыслимо.

– Ты чудик какой-то, мужик, – пробормотал прохожий. – Это уже давно как бы. И везде. В самом деле, иди лучше домой, проспись…

И потеряв интерес ко мне, он зашагал себе дальше. Не переставая с открытым ртом смотреть на небо и привлекать внимание зевак, я побежал обратно в больницу, за ответами к доктору Брозэфу.

* * *

Я столкнулся с ним буквально у выхода из медицинского центра. Он тащил за собой громоздкий чемодан на колесиках, по-видимому, с тем самым, проникающим в чужие мысли устройством, уже упакованным. Увидев меня, он очень удивился.

– Проблемы со сном? – пошутил он.

– Что с небом?! Почему все делают вид, что всё в порядке?! – сходу закричал я.

Реакция была один в один.

– А что с ним?

Из меня вырвался протяжный, полный яростного бессилия стон. Доктор Брозэф отшатнулся.

– И вы туда же…

– А что с небом то? Освещение барахлит что ли? – догадался он. – Такое ведь бывает по весне из-за нестабильных воздушных течений в стратосфере…

– Какое… к черту… освещение?!

– Галеосценция* же…

– Какая еще… Ее не было док! Никогда.

Доктор застыл.

– Что ты имеешь в виду?

– У нас ее никогда не было, – прохрипел я, глядя в окно. – Откуда она взялась вообще?