Сублимация любви

Как долго это длилось, они не смогли бы сказать, они не отрывали глаз друг от друга, и уже были одним целым, одной пульсирующей точкой во Вселенной.

– Вы согласны? – заискивающе спросил Сулла. Ответа не последовало, тогда он ближе подкрался к гостю и, словно шакал, заглядывая ему в лицо, повторил более настойчиво: – Вы согласны?

Гость медленно перевёл на него затуманенный взгляд.

– Вы согласны на обмен: я вам Гедонию, а вы мне… – он не успел договорить, гость быстро кивнул.

Ночью в богатом доме гостя Гедония стояла вся с ног до головы усыпанная золотой пудрой… Восхитительное тело, покрытое золотом, в лунном свете приобрело божественную красоту Венеры. Гедония уже не стыдилась наготы, а достойно принимала её!

Её привезли как дорогой трофей, как величайшую ценность. Два евнуха омыли её в трёх водах и умастили тело превосходными маслами. Легчайший сладковатый запах масел дурманил, а сноровистые руки евнухов умело скользили по её телу. Руки евнухов скользили по стройным ногам, по ягодицам, заставляли Гедонию млеть, стонать, прогибаться в пояснице, и, не давая ей опомниться, они устремлялись туда, где разгорался чудесный жар… Едва прикасались и тут же устремлялись прочь, скользили по ногам, ягодицам и вновь слегка дотрагиваясь трепетными пальцами… Вырывали с губ Гедонии сладострастные вздохи… и вновь отступали. Но когда вздохи переросли в стоны, когда её дыхание сбилось и она уже извивалась в томной неге, евнухи вдруг отступили, накинув на её белоснежную спинку пурпурную тогу.

Она ужаснулась, неужели всё, и её оставят вот так, разгоряченную, страждущую ласк, сильных рук, страстно желающей мужчину, ждущую и изнывающую! Она повернула голову и едва не взмолилась о помощи, как в конце огромной залы увидела его. Он был очень красив! Глаза большие, тёмные, в глазах играли огоньки – он смотрел на неё, губы чуть подёргивались в странной улыбке. Он ждал. Ждал чего-то именно от неё.

Гедония приподнялась, откинула тогу, что скрывала красивое и уже разгорячённое тело, и, подперев рукой хорошенькую головку, лукаво поманила его. Он не шевельнулся, лишь улыбнулся… Тогда Гедония медленно провела рукой по груди, словно проверяя, упруга ли она, красива ли, потом рука её скользнула по нежным изгибам и, задержавшись на животике, устремилась к белокурым, в легких завитках, волоскам…

Он подходит к ней как лев, заворожённый добычей. Его взгляд приводит её в восторг, и она, трепеща, приподнимается к нему всё больше и больше…

…Он почти рядом, и она протягивает к нему руки, обхватывает его могучую шею, привлекает к себе…

Лишь под утро, когда на небосклоне только Венера осталась свидетельницей их любви, они затихли и забылись в счастливом сне.

А когда она, утомлённая любовью, проснулась далеко за полдень, на её руке красовался золотой браслет. Гедония обомлела от восторга. Лишь маленькая надпись на браслете кольнула сердце едким уколом. Надпись – всего ничего, но как горьки эти слова: «Гедонии от хозяина».

Что ж, она должна знать своё место: она – рабыня, он – хозяин.

Но как прекрасны эти слова: «Гедонии от хозяина»! Он её хозяин! Она его рабыня!

Гедония в счастливой задумчивости, поглаживая золотой браслет, вышла на террасу… и едва не вскрикнула от ужаса… Везувий весь в клубах серого дыма! В высоте тёмного неба едва заметен солнечный диск, он с трудом пробивался сквозь чёрную пелену пепла…

Аврелия и Силадус

Ночь с 23 на 24 августа 79 года

Аврелия богата, молода и очень красива. Ночью её мучил безотчётный страх, он накатывался волной, заставляя трепетать всё её существо… «Я так волнуюсь, словно собираюсь сделать это впервые», – она прислушалась к звукам в соседней спальне, где мерно похрапывал муж.

Её муж – ланиста – владелец школы гладиаторов. Он стар, ему сорок, лысый, зубов почти нет, а самое главное – он уже давно не являлся ей истинным мужем. В Помпеях почему-то мужчины рано теряют мужскую силу. Поэтому Аврелия, как и многие другие матроны, искала утешения на могучей груди гладиатора…

Дождавшись полночи, Аврелия торопливо, как можно тише ступая, вышла из дома и уже почти прошла было через весь атриум, как вдруг взгляд её упал на фонтанчик с родниковой водой. Вот уже несколько дней воды в нём нет. Аврелия подошла, присела подле пустой мраморной чащи, задумалась. Днём рабыня принесла ужасную весть – городской акведук сух, ни одна из трёх добротных свинцовых труб не принесла сегодня в город ни капли воды! Что это? Почему? Шестнадцать лет назад, когда было землетрясение, город остался без воды – акведук был разрушен. Аврелии было всего четыре года, но она хорошо помнила, как мать поила её дождевой водой из имплювия[6]. Но тогда было землетрясение, а что сейчас?! Сейчас почему нет воды?