Суданские хроники

Но военные люди Томбукту, увидев каида Мами едущим к дому кадия в тот день, полагали, что он выехал только ради недоброго [дела]. Они собрались, пошли к соборной мечети Санкорей и поднялись со своими стрелами и оружием на ее крышу, а некоторые из них поднялись выше домов того места. Когда Мами произнес у кадия мягкие слова, был с ним любезен и обласкал его, кадий послал факиха Мухаммеда Багайого, да помилует его Аллах, чтобы позвать их. Факих пришел к ним и обнаружил каждого из них вооруженным до зубов; он позвал их начальников и сказал им: “Знаете ли вы меня?” Они ответили: “Да!” И факих сказал: “Спускайтесь вы все и приходите к нам...” Они спустились и поспешно пришли. И сказал он: “Кадий Омар вас зовет, следуйте за мной к нему!” Затем сказал им: “Аллах уже закончил это испытание и оградил нас от той печали. И вот почтенный каид Мами ибн Беррун, принесший нам мир, прощение, привет паши Махмуда и его приветствия. И после нынешнего дня не будет зла. Так скажите же все: ”Да поможет Аллах господину нашему Ахмеду!"".

Затем Мами приветствовал их, а они возвратили ему приветствие. Мами вышел, сел на коня и направился к касбе. Когда он доехал до Багинде[349], то встретился со стрелками, сдиравшими там одежду с некоего человека. Каид погнал к ним своего коня, выхватил меч и ударил человека из числа стрелков по плечу так, что рассек ему лопатку. Тот упал и умер, а каид отдал приказ — и его голова была выставлена. Это пошло по городу и распространилось в нем. И люди этому возрадовались и твердо поверили, что каид исполнит то, что обещал, доверились его слову и думали о нем хорошо.

Рано утром арабы из числа обитателей касбы выходили на рынок со своими товарами. Тот из них, кто был мясником, выводил свою корову, резал ее и оставался, продавая ее [мясо]. А кто был кожевником, приносил /173/ свои кожи, кроил из них сандалии и продавал их. Подобным же образом их портные шили людям. Того, у кого что-нибудь покупали, его товарищ [по сделке] просил проследовать в касбу; продавец следовал за ним, тот отсчитывал ему раковины, и продавец возвращался. И марокканцы точно так же следовали за жителями в их дома, чтобы забрать цену проданного [товара] своего. И не прошло и трех дней, как люди стали посещать друг друга и смешиваться друг с другом, и одни завели себе среди других друзей и товарищей и посещали одни других взаимно в их домах.

Потом прибыл из Гао Махмуд-паша, снарядил войско в Рас-эль-Ма[350] и сам отправился с ними. Затем он возвратился в мухарраме, открывавшем тысяча второй [год] [27.IX— 26.X.1593], и потребовал возобновления присяги султану в мечети Санкорей. Все жители Томбукту собрались в помянутой мечети и были принесены Коран, ал-Бухари и Муслим[351] после восхода солнца в среду двадцать четвертого мухаррама [20.X.1593].

И когда люди собрались, двери мечети были заперты, а стрелки стали у дверей и на крышах. И было из повеленного Аллахом то, о чем не следует (упоминать; и сердце не выносит изложения того, что было там, и подробных рассказов о захвате кадия Омара и его братьев. Ибо мы принадлежим Аллаху и к нему мы возвращаемся, [но это] — величайший вред, распространяющийся на весь ислам.

Затем марокканцы вывели их и погнали пешком в касбу (кроме кадия Омара одного, да помилует его Аллах, ибо его они посадили на маленького мула). За ними следовали чауши. А вместе с ними связаны были и двое мужчин-вангара. И когда марокканцы хотели надеть им обоим на шеи веревку, они оба отказались [позволить] завязать веревку на своих шеях, и один из них дал пощечину стрелку-марокканцу. Тот выхватил свой меч и ударил его им, но брат вангара схватил меч у него и ударил мечом ударившего [первым]. [Это] и было причиной избиения.

Рассказал мне наш наставник Мухаммед Улд Куртам, /174/ что они убили из жителей Томбукту четырнадцать душ: двоих вангара, двух суданцев, одного из [касты] кузнецов, которого звали Абдала Ниабали, и девятерых сан[352], в их числе святого ученого, просвещенного Аллахом, факиха Ахмеда-Могья, Мухаммеда ал-Амина, сына кадия Мухаммеда ибн Махмуда ибн Омара ибн Мухаммеда Акита, и прочих, да помилует их Аллах, и Мухаммеда ал-Мухтара, да помилует его Аллах.

Мне сообщил Улд Уада ибн Мухаммед из [племени] айд-ал-мухтар, что с кадием Омаром, да помилует его Аллах, когда его вывели из мечети, был его молодой слуга, ведавший кладовыми его дома. Юноша стал плакать, когда увидел, что с ними происходит, и один из стрелков ударил его мечом и убил его. Кадий Омар рассмеялся, его о том спросили, а он ответил: “Я считал, что я лучше этого юноши, но сейчас проявилось его превосходство: ведь он меня опередил в раю!”