Судьба

— Эрины очень и очень ошибаются, думая и веря, что сила принадлежит лишь им одним в этом мире, и, возможно, это их главная ошибка. А еще они не видят то, что у них прямо под их весьма и весьма эгоистичным носом. Хм… Что тут у нас? Я вижу рядом с тобой двух мужчин. Неплохо, правда? — женщина хитро ухмыльнулась, но я не разделяла ее радости и единственное, чего я хотела, так только убраться отсюда, как можно дальше, но не могла пошевелить ногами, как будто на меня напало онемение или ступор.

— Ты будешь тесно связана с обоими, но сердце твое уже отдано одному из них и как трудно противиться этой связи… Молодец, справляешься…

Я даже похолодела. Откуда она знает?

— Удивлена? Пожалуй, я удивлю тебя еще больше, когда скажу, что судьбы тебе не избежать, и ты станешь его. Рано или поздно, но это произойдет. Однако… Тут немного непонятно. Вроде бы и судьба, а выбор не сделан до конца, еще сомневается, хотя мысль уже мелькает в его голове. Упрямец!

— Что вы такое говорите? Я ничего не поняла! — против воли я заинтересовалась, и мне не терпелось узнать и, в то же время, было боязно. Я еще думала, что вот сейчас она скажет, что жить мне осталось всего ничего.

Вдруг лицо гадалки озарилось радостной улыбкой, что напугало меня еще больше. Даже не знаю, почему.

— Я вижу рядом с тобой детей, девочка. Ты станешь матерью.

Мое сердце упало в пятки, и я почти упала на пол. Я сразу же вспомнила увиденную мной недавно женщину, держащуюся за локоть одного из Эринов и неспособную на совместную радость со своим ребенком. Все, что она могла — это не подавать вида, как ей больно и наблюдать со стороны.

— Особенно меня радует кудрявая девочка. Братья будут ее так опекать, а как же иначе, — женщина нежно улыбнулась и оставила меня лежать на полу ее палатки. Я не верила. И так хотела верить! Аэдан…

Глава 2

Как дошла домой плохо помню. Еще и Рилин. Настойка привела ее в чувство, но шла она поникшая и задумчивая. Я не стала спрашивать ее, а она ни словом не обмолвилась о своем предсказании. Мы разошлись по своим комнатам и закрыли двери на замок. Я не хотела ничего. Пустота и грусть накатывали волнами, и я в который уже раз спрашивала себя — что мне делать? Голова гудела, и целительный сон не шел совсем.

Сделав над собой усилие, я умылась и переоделась в домашнее платье, чтобы хоть немного освежиться от такого бурного дня. Выпив той же успокаивающей настойки, причем побольше, чем Рилин, я взяла с полки самую скучную книгу «Описание особенностей почв империи» и решила взять свой организм измором. То ли книга, которую я так и не смогла осилить дальше 5 страницы, то ли все же настойка сработала, но я уснула и даже не заметила как.

Я оказалась в небольшом деревянном домике, что меня немало удивило, так как подобных здесь, в столице я еще не видела. Он больше напоминал сторожку в моем родном поселении. Внутри все было очень опрятно и чисто, что указывало на женскую руку. Пройдя по немногочисленным комнатам, я никого не обнаружила и решилась выйти во двор.

Повсюду была зелень и пышущее разнотравье. Вдали маячил изумрудными кронами лес, а птичьи переливы раздавались буквально над самым ухом. Красиво.

— Только не убегай, — раздался позади самый желанный для меня голос. Мне не хотелось признаваться, что я скучала, так сильно, что… Не смогла бы описать, да ведь, впрочем, оно и не требовалось, он и так все знал.

— Не буду, — просто ответила я.

Я чувствовала, что он сидит за моей спиной, но не решалась повернуться, слышала, как он провел рукой по сочным листьям травы и даже знала, что он закинул голову и, щурясь, всматривался в палящее и ослепляющее солнце.

— Где мы, Аэдан?

— Это наш дом. Настоящий дом. Хотел тебе показать мир, где мы жили раньше. Память о нем передается из поколения в поколение, чтобы мы всегда знали, что потеряли. И, хотя я никогда не видел его, я знаю, что он выглядит именно так.

Я промолчала. Да и что тут скажешь…

— Я дал тебе время, чтобы ты освоилась. Твоя работа продвигается, как я слышал.

В ответ я просто кивнула.

— Эрины тебя уважают.

Мне было приятно услышать такое. Признаюсь, к своему стыду, что перестала вздрагивать от их прикосновений, и кошмар, который приключился с моей семьей, а затем и с Мицаром, стал менее ярким. Боль притихла, и глухие воспоминания время от времени бередили рану, но не причиняли былых мук. Однако, меня мучил все время один вопрос.

— Скажи, Аэдан, зачем вы так поступили с моими близкими? Разве бы моя семья помешала кому-либо? Или Мицар?

Мужчина за спиной вздохнул и потянул меня к себе. Я оказалась прижатой к его плечу. Он приобнял меня, и у меня не возникло ни малейшего желания сопротивляться, о чем меня не переставала укорять совесть.