Судьба

И густо снег летел из туч…
И вдруг зари багровый луч
поверхность мглистую задел —
сугроб в тиши зарозовел,
старинным серебром отяжелели
на бурых бревнах
шапки крыш,
и небеса, как васильки, 
вдруг синим цветом зацвели,
и мощные стволы
вздымались из снегов,
пронзая прутьями сучков
оплыв сияющих сосулек.
И восхищенный взор мой ликовал,
и удивлений дивный трепет
чуть-чуть покалывал виски,—
и плакать можно,
и писать стихи.

Вон крестики сорочьих лап,

как вышивки девичьи на холстах…

И предо мной предстал народ,

рожденный в ярости метелей
и от младенческих мгновений
и до белеющих седин
живущий чуткой красотою.
Храните родину мою!
Ее берез не забывайте,
ее снегов не покидайте.

«Из года в год…»

Из года в год 
хожу я по земле. 
И за зимой зима 
проходит под ногами. 
И день за днем гляжу на снег 
и наглядеться не могу снегами… 
Вот и сейчас 
на черностволье лип 
снег синий молнией возник.

О, сердце у людей, живущих здесь, 

должно она любезным быть 
от этих зим. 
Прозрачным быть оно должно 
и совесть белую, как снег, 
нести в себе. 
Шел белый снег 
на белые поляны. 
И молнии мерцали на ветвях…

АНКА

От весны до осени 
выгоняла Анка 
птиц на просеки — 
возле речки голубой. 

А лицо у Аннушки в веснушках. 

И косица как фасолевый ус. 
И глаза у ней, как синие синицы, 
округлясь, разглядывают мир. 

А вожак гусиной стаи, 

белый, чинный, 
клюв горбом, 
шею вытянет копьем, 
глаз на солнышко скосит 
и гусям, стоящим чинно, 
что-то с гоготом и длинно 
в упоенье говорит. 

И девчонка с хворостинкой, 

в серой кофте, босиком, 
на гусиное семейство 
с восхищением глядит. 

Пух над речкою летит. 

На осоке пух сидит.

МУЗЫКА

Было скрипачу семнадцать весен.
И, касаясь воздуха смычком.
юноша дорогой струн
выводил весну
навстречу людям.
И была весна изумлена,
что пред нею —
тоненькой и ломкой —
люди, умудренные делами,
затаив дыхание, сидят,
что глаза у них
от звуков потеплели,
губы стали ярче и добрей
и большие руки па коленях,
словно думы,
в тишине лежат.

«И когда я от долгой дороги…»

И когда я от долгой дороги
присела на камень,
положив на пенек
карандаш и бумагу,
я увидела город фиалок.

Вздымали стебли, словно сваи,

над мхом резные терема
с одним окошком посредине,
и ярко-желтая кайма
легла лучом вокруг окна,
на фиолетовых стенах
стелясь округлыми коврами…
1947

«Когда стоишь ты рядом…»

Когда стоишь ты рядом,
я богатею сердцем,
я делаюсь добрее
для всех людей на свете,
я вижу днем —
на небе синем — звезды,
мне жаль ногой
коснуться листьев желтых,
я становлюсь, как воздух,
светлее и нарядней.
А ты стоишь и смотришь,
и я совсем не знаю:
ты любишь или нет.

КОЛЬЦО