Судьба

Я очень хотела 
иметь кольцо,
но мало на перстень металла,
тогда я бураны,
снега и метель
решила расплавить
в весенний ручей
и выковать обруч кольца из ручья,—
кусок бирюзовой
московской весны
я вставила камнем в кольцо.
В нем синее небо
и дно голубое,
от мраморных зданий 
туманы скользят.
Огни светофора
цветными лучами
прорезали площадь
в глубинные грани,
и ветви деревьев
от множества галок,
как пальмы резные,
средь сквера стоят.
Спаяла кольцо я,
надела я перстень,
надела, а снять не хочу.

«Утверждаются на земле…»

Утверждаются на земле
любовь и камень.
Люди делают из мрамора
вещи,
изображая в камне себя,
сохраняя в форме
движения сердца.
Камень — это стоящее время,
а любовь — мгновение сердца,
время в камне.

«Здоровенные парни…»

Здоровенные парни 
мостят мостовую. 
Солнце их палит лучами, 
шей медью покрывает, 
ветер пылью овевает 
четь насмешливые лица.

А девчонки у машин, 

вея желтые пески, 
словно камешки роняют 
проголосные стихи:

«Мастер наш, Иван Петрович, 

носит давнюю мечту: 
голубыми тротуарами 
асфальтировать Москву».

А старый мастер, 

могуч да широк, 
грудь как колокол, 
в белой рубахе, 
сидит на коленях посреди 
мостовой,

камень к камню в ряды кладет, 

как ткач шелка,
мостовую ткет.

Долго я стою перед ними, —

вижу в них я корни всходов 
будущих культур и музык.

ПЕСНЯ

Люди, 
а люди! 
Знаете ли вы 
русскую песню, 
когда сердце ее 
облегла тоска 
и бытья бесконечная степь 
изрезана дорогами неудач? 
И в грусти несказанной, 
неизмеренной, 
неисхоженной, 
сидит русский 
и поет свою песню…

Но  если душа твоя 

с птичий носок, 
а мысли твои 
с вершок, 
если жизнь 
как нора ужа — 
не видать тебе 
песни лица.

А видели ли вы, 

когда гневы идут 
по сердцу ее? 
В шлемах свинцовых, 
в сапогах, в подковах, 
на железных конях, 
в ременных крестах 
несут гневы 
русские кары 
в стальном штыке, 
в большом кулаке, 
в меткой пуле, 
в заряженном дуле. 
Идут гневы русские 
без дорог проторенных, 
без тропинок сеченых 
по степям душ наших.

Но если душа твоя 

с птичий носок, 
а мысли твои с вершок, 
если жизнь как нора ужа — 
не видать тебе 
песни лица.

А восхищались ли вы, 

когда русской песне 
море по колено?

…запоет гармонь, 

я взмахну платком, 
небеса в глазах 
голубым мотком. 
А народ кругом 
на меня глядит. 
Голова моя 
серебром блестит.

«Да присохнет язык к гортани…»