Судьба гнева и пламени

– Возможно, это слишком старая рана, но оно того стоит. Я позову ее, она встретит нас в замке.

У меня есть идея получше.

– Не нужно. Давай по пути остановимся у святилища.

* * *

– Попробуй.

Мика держит раненую руку в воздухе перед собой и вытягивает пальцы так далеко, как только может. Хотя они не совсем прямые, но, безусловно, ему стало лучше. Мальчик усмехается.

Вэнделин говорит Грейсен:

– Мне удалось вылечить повреждение нерва, но я мало что могу сделать со шрамами. Кожа смертных более нежная, и прошло слишком много времени с тех пор, как это произошло. Но с парой ежедневных упражнений на растяжку он снова будет способен использовать руку в полной мере.

– Спасибо, Жрица. Мы о большем и не молились. – Она проводит рукой по круглому животу.

Вэнделин следит за движением с усталой улыбкой.

– Каков срок?

– Восемь месяцев. Это было особенно сложно.

Вэнделин тянется вперед, но затем колеблется.

– Можно?

Бросив настороженный взгляд в мою сторону, Грейсен кивает.

Вэнделин прижимает руку к животу Грейсен и закрывает глаза. Жрица грызла ногти с того момента, как вылечила меня вчера. Думаю, много часов подряд. В одном месте они обгрызены до жути, до боли. Признак нервного и беспокойного человека.

Предупреждение Бексли снова маячит в мыслях.

– Я никогда раньше не встречала жриц, – признается Грейсен. – Во всяком случае, настоящих.

Я не уверена, что она имеет в виду, но сейчас не время спрашивать. Когда Вэнделин снова открывает глаза, они сияют.

– У тебя нет причин для беспокойства. Ребенок здоров и крепок. Она скоро родится.

– Она? – Грейсен издает хриплый смех. – Снова девочка. Это… замечательные новости. – Ее улыбка дрожит, будто это вовсе не так.

По святилищу разносится громкий плач, и головы тех, кто пришел на молитву, оборачиваются на звук. Лилу заснула на руках Дагни во время поездки в экипаже и, пока спала, была весьма довольна, однако теперь она проснулась и ищет маму.

– Нужно взять ее, пока она не начала плакать еще сильнее. – Грейсен вскакивает со скамьи и ковыляет прочь. Мика бежит следом, завороженно сжимая и разжимая руку.

– Кажется, она не особенно в восторге от еще одной дочки.

Взгляд Вэнделин следует за моим.

– Я чувствую, что в своей молодой жизни она пережила большие трудности и теперь боится, что ее дочери столкнутся с тем же.

– Уже нет. По крайней мере, я надеюсь, что нет.

Я не уверена, насколько лучше будет жизнь у нее и ее семьи под покровительством Зандера, но думаю, намного безопаснее, чем та, которую предлагал Дантрин.

Вэнделин долго смотрит на меня, а затем вздрагивает, будто вспоминает что-то.

– Не могу поверить, что вы подошли к палатке лорда и потребовали забрать их всех.

Да и мне не верится. Я пожимаю плечами.

– Если я играю роль, то могу хотя бы получать от этого удовольствие, верно? Надеюсь, этот монстр утопает в тарелках с пудингом.

Элисэф терпеливо ждет далеко позади, остальные стражи снаружи. Однако я чувствую, что долго мне здесь находиться не стоит. Еще чуть-чуть, и я испытаю, насколько короток поводок, на котором Зандер отпустил меня погулять. Хотя мне в любом случае придется дать объяснение нашему разговору.

Три жрицы преклоняют колени перед алтарем. Они не сдвинулись ни на дюйм с тех пор, как мы сели. Ни настороженных взглядов, ни таинственных, ничего, что указывало бы на то, что они прячут кого-то в этих стенах.

– Что-то случилось, Ваше Высочество? – спрашивает Вэнделин.

– Не знаю. – Я годами смотрела на всех через призму подозрения. Мне не хочется использовать ее на Элисэфе и Вэнделин. Но, возможно, это станет для меня трагической ошибкой.

Я внимательно изучаю жрицу и спрашиваю:

– По какой причине провидица может явиться в Цирилею?

У нее не получается достаточно быстро скрыть от меня вспышку удивления в глазах. Думаю, хитрость Вэнделин заключается в том, что она всегда была подготовлена к вопросам, всегда настороже. Но мой неожиданный визит сюда нарушил эту закономерность.

Реакция жрицы приносит с собой противоречивый прилив удовлетворения и чувства, будто меня предали. Бексли оказалась права, а я была слишком доверчива.

– Ты знала.

Ее взгляд перемещается на других жриц, а затем на ее периферию, дабы убедиться, что позади нас никого нет. Вэнделин испускает вздох, который, кажется, уносит с собой тяжесть тяжелого бремени из ее груди.

– Они прибыли два дня назад. Но я знала, что такое случится.

– Они здесь? – Я оглядываюсь вокруг.

– Они не придут сюда, потому что вовсе не глупы.

– Ты сказала Зандеру?

Судя по состоянию ее ногтей, нет.

– Нет.

Я качаю головой.

– Ты солгала нам вчера.

– Я поделилась всей информацией, которой могла. – Она изучает пол. – Не думайте, будто я не знаю о подозрениях Зандера или его презрении к Мордейну. Я разделяю это презрение. Все, что я могу сделать, это действовать в интересах Илора и надеяться, что он и впредь позволит мне это делать.

Зандер был прав, когда относился к ней скептически, но сейчас не время для осуждений.

– Где Янка?