Судьба гусара

Потянули дружненько. Гусары, драгуны… кто был. Обычно гусары к ездящей пехоте — драгунам — относились так себе, с неким оттенком презрения и жалости. Не повезло людям, что ж. Драгуны, впрочем, платили гусарам той же монетой, считая их неженками и лишенными даже намека на мораль. Так было во всех армиях мира, и Россия не являлась исключением. Однако в суровые дни боев все это куда-то пропадало… чтобы на привале, на отдыхе, возродиться вновь.

— И… р-раз… Взялись, драгунушки! От гусар-то какая подмога?

— Эй, гусары! А ну-ко, покажем… Йэх!

Взялись. Гикнули. Вытянули. Гусары — лошадку, драгуны — сани с продуктами. Другая лошадка все же пошла ко дну, не упасли голубушку, не успели.

Вытащив сани на берег, соратники принялись живенько разводить костер — обогреться. Кто-то из драгун побежал в рощицу, рубить сушины… да не успели, видать, не судьба.

Подскакал вестовой — корнет Тошка, завопил ломкими своим голоском что есть мочи:

— Шведы-ы! Шведы!

— Стройся! — взлетел на коня Давыдов. — Оружие — к бою.

Выстроились и гусары, и драгуны. Зарядили пистолеты и ружья, приготовили сабли и палаши.

— Так где, говоришь, шведы, корнет?

— А вон! — Тошка показал рукою. — Прямо за тем леском. Версты три… Изо льда чего-то там понастроили.

— Изо льда? Ну-ну… поглядим… Слушай мою команду! — на правах личного адъютанта генерал-майора Кульнева Денис взял командование на себя. — Гусары! Обходим лес слева… Драгуны… на первый-второй рассчитайсь!

— Первый… второй… первый…

— Первые номера — обходите лес справа. Как и гусары — конно. Вторые номера… спешились. Идете прямо через лес! Всем ясно?

— Так точно! — доложил драгунский поручик, здоровенный малый с широким крестьянским лицом. — Ясно, господин штабс-ротмистр. Разрешите исполнять?

— Вперед… И да поможет нам Господь, братцы.

Русская кавалерия обогнула лес двумя разноцветными лавами: синей — гроднеских гусар, и темно-зеленой, драгунской. Изо всех выделялся лишь командир — штабс-ротмистр Давыдов. Лейб-гвардия, чего уж… Ярко-красный доломан, такой же ментик. Золотые пуговицы, желтые шелковые шнуры… Вот уж верно сказано: хочешь быть красивым — поступи в гусары.

Обогнули лес — местами пришлось идти и по льду, по морю — выбрались на относительный простор… ринулись, понеслись! Слева — гусары — синие. Справа — зеленые драгуны…

— Ур-ра-а-а-а-а!

Над неприятельским редутом появились дымки: затрещали выстрелы, засвистели пули.

Куски снега и льда летели из-под копыт, неслись на ледовый редут гусары, и в числе первых — Денис Васильевич Давыдов, Дэн… Лошадь заскользила по льду, завалилась на бок… и вовремя — пронеслись совсем рядом пули. Штабс-ротмистр выбрался, подхватил саблю и попытался взобраться на ледовый вал… Не получилось. Скользко! Так же скользили и другие — гродненцы, драгуны, подоспевшая пехота…

— А ну, братцы, с разбега! — выкрикнув, Давыдов взмахнул саблею, отдавая приказ солдатам: — Поддержите огнем! Как побежим — дайте залп, а уж потом — бросайтесь следом в штыки.

Так и сделали. Отошли драгуны и гусары. Прикрывая их, грянул ружейный залп. Попадали с редута убитые шведы, и Дэн, махнув саблею, бросился в атаку, увлекая за собой всех.

— Ур-ра-а-а!

Добежали. Забрались. С разбега, помогая друг другу. Очутившись на ледовом валу, штабс-ротмистр бросился вниз, с оттяжкою рубанув целившегося в него шведского гренадера. На лице шведа вспыхнул алый косой шрам… брызнула кровь… выпали из рук пистолеты…

А тут и свои подоспели:

— В штыки, братцы! Коли их! Ур-ра-а-а!

Ледовый редут был взят, дорога на шведский берег — открыта.

В этот же день авангард генерал-майора Кульнева с ходу взял прибрежный городок Гриссельгальм, а еще через пару дней русские войска подошли к Стокгольму. Шведы выбросили белый флаг — сдавались, и королевский парламентер, срочно прибывший к Кульневу, слезно умолял не подвергать город разграблению.

— Не разграбим, — дал слово Яков Петрович.

Этого слова шведам было достаточно. Кульнева уважали все, и сам шведский король Густав Вильгельм был его ярым сторонником и доброхотом! Так уж вышло, да.

Под барабанный бой русский арьергард вошел в сдавшийся город. Шведская столица притихла, впрочем, никакой паники не было: король оставался в городе, полицию никто не разгонял, и даже войска не разоружили. Просто взяли слово — «не воевать», и шведы его держали, по крайней мере, насколько можно было судить.

Четко печатая шаг, маршировала перед королевским дворцом русская линейная пехота. Чинно проехала кавалерия — драгуны, егеря, «синие» гродненские гусары. Денис Давыдов, блистая щегольским лейб-гвардейским мундиром, держался по левую руку от своего прославленного командира и друга.

Вечером король пригласил Кульнева во дворец, куда Яков Петрович и явился в сопровождении адъютантов. Шведский венценосец Густав Вильгельм, оказывая великую честь, принял визитера стоя.

Яков Петрович и все его адъютанты, в том числе и Денис, с достоинством поклонились.