Судьба по вызову

— Где я? Кто я? Что я? Что за ЗА!? Вот извечные вопросы человека! Тварь я дрожащая или право имею? Быть или не быть? Тубю или не тубю? Вот в этом всём и виден Человек! Существо вопрошающее, а не действующее! — и, заметив в своей крохотной ладошке недоеденный кусок тыквы, отшвырнул его в сторону. И, ковыляя, спустился с помоста.

Анна отшатнулась от подходящего, но Лиза ловко подставила плечо, не дав ни малодушно сбежать, ни навернуться, пятясь.

— Вы, мадам, — оскалился Генрих, — призваны не лясы точить и не по юбкам шариться! Вас, мадам, для действа призвали! Вот и действуйте! Время вас ждать не будет! У нас его мало осталось! И нужно ещё понять — а с того ли места у вас растут лапы или ваш удел — корявошитие, которое только в конюшнях лошадям под копыта кладут?!

Анна подобралась и вздёрнула подбородок:

— Вот вас ещё я не спрашивала, чем мне заниматься или не заниматься! И как я работаю — это всем известно. У меня, между прочим, у единственной такие очереди в городе! Меня по полгода ждут! О моих платьях, между прочим, даже в городском журнале писали! Я вам тут не с курсов кукиш пришла! А если вы не способны отличать искусство от ремесленного дела, то идите в магазин, покупайте себе китайский абибас и турецкую бурду!

Она честно сдерживалась. На самом деле хотелось либо просто орать бессмысленно-бессвязно, либо матерится и ругаться. Но профессионализм — это въедается в душу. Не зря её наставница, старушка баба Нюра, несколько лет передающая ей свою клиентуру, всегда наставляла: профессионал отличается от любителя тем, что умеет работать в плохих условиях! Вот поэтому Анна и стала профессионалом, научившись работать с теми, с кем любителям было некомфортно. И за долгие годы научилась держать язык за зубами, а своё мнение — при себе. И разговаривать с клиентами сдержано.

— Гым! — хмыкнул Генрих и полез в карман.

Из него он выудил самую обычную курительную трубку и взялся её смачно раскуривать. Выглядело это удивительно, словно старый фильм о Шерлоке Холмсе смотришь, ведь Анна уже привыкла к виду современных курильщиков с высокотехнологическими приспособами в руках. А тут — такая ламповая древность!

Наконец Генрих Норуш пыхнул дымом и оценивающе прищурился на Анну.

— А мне она нравится! — заявил он. — Да, грубовата. Да, простовата. И возраст — нда, нда… Но, однако, каков напор! Каков норов! Эго, конечно, пообтесать придётся, но… Явно тут есть с чем работать!

И, сунув крохотные ладошки в карманы, он развернулся и потопал куда-то во тьму. И Анна с ужасом увидела… хвост.

Длинный, мелкочешуйчатый. Он вылезал из разреза пальто и словно жил своей жизнью — на каждый шаг Генриха Норуша он вихлялся и изгибался, словно дразнился.

Когда верховный конюший её высочества скрылся в темноте, Анна медленно повернулась к Лизе.

— Да, — отводя взгляд вздохнула подруга. — Да, это не совсем обычный человек. Да, он в некотором роде даже не совсем человек… И не хочу тебя пугать, но, возможно, совсем не…

— Мне одно интересно, — самым спокойным голосом, на который была способна, произнесла Анна, прерывая подругу. — У него там просто пройма или нахлёстный гульфик?

Лиза вытаращилась, приоткрывая рот и с ужасом смотря в ответ:

— Что?

— Ну, для хвоста, — показала рукой Анна и задумалась: — Хм… интересно, а пояс тогда застёгивается спереди или сзади?

А в ответ раздался мерзкий тоненький смешок из темноты.

Глава 3…порядковый номер на… государстве

— Вот! Не работает, — вздохнула Лиза, аккуратно отодвигая из-под платья туфли.

Туфли были очаровательны. Да, Анна, конечно, никогда не занималась пошивом обуви и по жизни носила самую обычную классику для старых дев — на плоской подошве и с тупыми носами, но глядя на этот маленький шедевр, хотелось просто удавиться от зависти. Эдакая красота! Лакированный материал переливается, как перламутровая ракушка, а кусочек пушистого меха поверху совершенно удивительный — белый, с оттенками разных цветов, да ещё и трепещет, как живой! И видно, что не крашеный, а природный, но Анна понятия не имела, какое животное носит такую шкурку. Каблучок маленький — такой сама бы с удовольствием носила, но элегантный, словно шпилька! В общем — просто чудо, а не лодочки!

И вот эти самые туфли Лиза раз за разом то ставила под платье, то отодвигала. И сокрушённо вздыхала — не работает!

Анна смотрела за этим театрально-пафосным действом и соображала. С одной стороны, всё с момента пробуждения по телефонному звонку, очень походило на какой-то ужасно реалистичный сон. С другой — она точно помнила, что Лиза уже лежала в психушке и это наталкивало на совершенно другие мысли. Правда, Анна ещё неплохо помнила крылатое выражение папы дяди Фёдора из Простоквашино о том, что с ума сходят по одиночке, а вместе болеют только гриппом. От этого становилось совсем тоскливо.

Анна решила воспользоваться старым добрым советом — не спорить с сумасшедшими! Ни с Лизой, ни с собственным сознанием. Пусть всё идёт как идёт. Куда-нибудь выведет.

— Не работает? — повторила Анна.