Судьба темнее, чем любовь

Кари подошла и протянула мне факел. Только тогда я заметила, что у Эйрлис и Кендры в руке тоже по факелу. Аяне посмотрела на меня и, ободряюще кивнув, отступила на несколько шагов.

Словно из ниоткуда, на озере появилась небольшая лодка, заваленная красивыми букетами из самых разных цветов, и… все. Никаких тел. Это не похороны. Как Аяне и сказала, это возможность проститься с теми, кто ушел.

Стояла абсолютная тишина, если не считать тихого плеска волн и потрескивания пламени свечей и факелов.

– Отдадим должную память нашим смелым сестрам, – сказала Кендра, привлекая к себе внимание присутствующих, вошла в озеро и приблизилась к лодке. Вода доходила ей до колен. – Каждая из них была воительницей душой и телом. Пусть они обретут покой и обратятся к богам. Это в память о Рейне, – добавила Кендра, поджигая лодку с одной стороны.

Вспыхнули первые неуверенные языки пламени. Эйрлис взяла Анастасию за руку, повела к воде и, оказавшись у лодки, поднесла факел к другой ее стороне.

– В память о Вирджинии. Твое сияние никогда не померкнет.

Взгляды всех присутствующих обратились ко мне. Ноги предательски задрожали, но я все равно пошла вперед. Земля под моими сапогами становилась все мягче. Сначала я почувствовала холод воды, а потом – как она впитывается в ткань моих джинсов. В воздухе стоял густой запах дыма и горящего дерева, он щекотал мне горло. Теплота пламени заметно контрастировала с ледяным озером. Я поднесла факел к носу лодки и стала смотреть, как ее охватывает огонь.

– В память о Фенье, – прошептала я.

Вспыхивали искры, дым поднимался все выше и выше, и казалось, он сливался с сиянием звезд и луны. Мы отступили, наблюдая за тем, как лодка скользит по озерной глади.

Я знала, что мамы и сестры здесь нет, и я никогда не встречалась с Вирджинией, но сейчас я чувствовала странную связь с ними. Чувствовала, что они ближе, чем когда-либо прежде. Особенно мама. И тут я поняла, что мама с Феньей всегда будут со мной. Они часть меня. Никто и ничто не сможет отнять их у меня.

Я смотрела на лодку, пока ее не поглотило пламя и она не погрузилась в воды озера. Может, церемония была скорее символической, но для меня это было важно, и я испытывала глубокую благодарность к Аяне и остальным за то, что они все устроили. И за то, что не забыли о Фенье, которая должна быть на моем месте.

Я оторвала взгляд от середины озера, несколько раз моргнула и огляделась по сторонам. Почти все уже ушли. Анастасия продолжала стоять на берегу, она казалась такой растерянной, что я не могла к ней не подойти.

Никто из нас ничего не говорил, и я не знала, стоит ли нарушать молчание. Мне не хотелось, чтобы Анастасия чувствовала себя одинокой – я хорошо знаю, каково это, – поэтому я просто стояла рядом с ней на берегу. Через некоторое время я почувствовала, как маленькая ладошка осторожно схватила меня за пальцы.

Ни одна из нас не одинока. Больше не одинока. Прощаться от этого не легче, как и привыкать к переменам, но уверенность в том, что ни валькирии, ни это место никогда не исчезнут, на удивление успокаивала.

Я почувствовала за спиной чужое присутствие, хотя не услышала ни шагов, ни других звуков. Обернувшись, я увидела Кари с Аяне, те кивнули, заметив мой взгляд. Неподалеку от них стояла Кендра, она сделала мне знак следовать за ней. Я взглянула на Анастасию. Девочка по-прежнему молчала и смотрела на озеро так, будто увидела на его поверхности ответы на все вопросы.

– Мне пора идти, – тихо сказала я.

Анастасия сжала мою руку еще крепче, и перед глазами яркой картинкой вспыхнуло воспоминание.

Вот мы с Феньей впервые встаем на лыжи и я, испугавшись спуска, хватаюсь за сестру. Фенья морщится – до того сильно я сжала ее руку, – но вместо того, чтобы возмутиться, опускается передо мной на корточки и говорит, что всегда будет рядом. И что я все смогу, если наберусь смелости и попробую. Так я и сделала.

– Я скоро вернусь, – пообещала я и мельком взглянула на Кари и Аяне. – И мы во что-нибудь поиграем. Договорились?

Анастасия неуверенно кивнула и спросила:

– Обещаешь?

– Обещаю, – улыбнулась я, и девочка выпустила мою руку из своей.

Напоследок взглянув на Анастасию, я последовала за Кендрой. Мы молчали – казалось, после церемонии надобность в словах отпала. А может, нам обеим нужно было прийти в себя. Я не обращала внимания на то, куда мы идем. Мне было все равно. Несколько часов сна помогли мне прийти в себя, а церемония на озере наполнила непривычным спокойствием и помогла собраться с мыслями. Я снова могла нормально дышать, хотя в глубине души прекрасно понимала: скоро нервозность вернется.

Некоторое время мы молча шли плечом к плечу, а потом Кендра вдруг остановилась. Только тогда я поняла: мы стоим у библиотеки, где они с Клео вчера меня застукали и где я увидела картины, изображающие Рагнарек, Одина и богиню смерти Хель.

– Ты должна их отпустить, – услышала я спокойный голос Кендры у себя за спиной.

Нахмурившись, я повернулась к ней:

– Я думала, именно для этого и нужна была церемония на озере.

Мы ведь только что попрощались с моей семьей и Вирджинией?