Судьба Томаса, или Наперегонки со смертью

Мудрость самых почитаемых древних греков, мудрость самых уважаемых рабби Ханаана, все высказывания Христа учат нас верить не в справедливость, а в истину. В насквозь лживом мире, где ложь используется для того, чтобы разжечь страсти и оправдать необоснованное недовольство, борьба за справедливость рано или поздно приводит к безумию, массовым убийствам, гибели целых цивилизаций. Таким образом, самыми опасными людьми на земле являются те, кто хочет наказать нынешнее и будущие поколения за несправедливости, допущенные в прошлом, кто равняет справедливость с местью.

Я поднялся, пересек кабинет, выключил свет. В коридоре сунул пистолет в кобуру и плотно закрыл дверь.

В одном «Глоке» осталось десять патронов, в другом — пятнадцать. Я надеялся, что больше мне не понадобится ни один, но знал, что такому не бывать.

Вернувшись к лестнице черного хода, начал подниматься по шести пролетам до третьего этажа.

Джесси, Джасмин, Джордан…

Глава 30

Проходя мимо второго этажа, я слышал возбужденные голоса гостей, доносящиеся из-за двери. Большая их часть собралась именно здесь, и я чувствовал, как изменяется настроение толпы, продвигаясь к желанному состоянию черного экстаза.

Мое предположение, что здание раньше служило для корпоративного отдыха, подтвердилось, когда я поднялся на третий этаж. Двери с цифрами, как в отеле, по обеим сторонам коридора, вероятно, вели в просторные номера.

Коридор третьего этажа я нашел пустынным, но не тихим. Пусть и приглушенно, но со второго этажа сюда доносился смех и оживленные разговоры.

Джесси, Джасмин и Джордан привели меня к комнате 4 по левую руку, где я долго стоял, взявшись за ручку двери.

Я точно знал, что дети за этой дверью, но интуиция подсказывала, что у меня еще недостаточно информации, необходимой для их спасения. Энергия толпы нарастала, и, поскольку шум доносился с той стороны дома, что выходила на озеро, мне требовалось посмотреть, что происходит в залитой светом факелов ночи.

Хотя мистер Хичкок и предупредил, что часы тикают, и никто не знал больше о тикающих часах, чем мастер триллеров, я прошел к следующей двери по левую руку, комнате 6. Дверь не заперли.

Они пытали людей ради удовольствия и чтобы ублажить своего злобного бога, они совершали таинство убийства, но полностью доверяли друг другу, не опасаясь воровства. Может, причина состояла в том, что они жестоко казнили своих — как произошло в здании «Мануфактуры Блэка и Бакла» в Барстоу — за поступки, которые могли поставить под удар секту или нанести урон кому-то из ее членов. Я думаю, перспектива ампутации пальцев, одного за другим, болторезом или сожжения живьем заставляет подумать дважды, прежде чем проникнуть в чью-то комнату и стащить приглянувшийся айпад.

Настенный выключатель у двери зажег две лампы на прикроватных столиках. На комоде кто-то оставил газету, ключи, карманную мелочь. Несколько книжек в обложке лежали на одном прикроватном столике.

Занавески раздвинули, за большим окном пропановые факелы, которых я от двери не видел, установленные на террасе первого этажа, заливали ночь колеблющимся светом.

Чтобы убедиться, что в номере больше никого нет, я заглянул в ванную. Рядом с двумя раковинами стояли два набора туалетных принадлежностей, показывающие, что в номере живет пара, мужчина и женщина. Они, похоже, воспринимали эту поездку как короткий отдых на стыке зимы и весны: свежий горный воздух, один или два романа-бестселлера, возможно, катание в лодке по озеру, ритуальное убийство семнадцати детей, чтобы сбросить накопившееся нервное напряжение и гарантировать крепкий ночной сон.

Убедившись, что на данный момент номер целиком мой, я подошел к окну.

Прямо подо мной, на втором этаже, балкон шириной в двадцать футов тянулся вдоль всего особняка. Там собралось больше двадцати человек, мужчин и женщин примерно поровну, со стаканами вина или коктейлей. Все надели свитера, но не для того, чтобы защититься от холодного ночного воздуха. Возможно, тоже в насмешку, на каждом свитере обыгрывался рождественский мотив: Санта-Клаус или олень, снеговики или эльфы, ели или снежинки. И надписи соответствовали празднику: «НОЭЛЬ», «FELIZ NAVIDAD[33]», «ХО-ХО-ХО», «СЧАСТЬЕ МИРА». Свитера выглядели яркими, веселыми и — вне сезона, при сложившихся обстоятельствах — наводили на очень уж мрачные мысли.

Я не знал местного шерифа в лицо, но увидел внизу известного киноактера, сенатора Соединенных Штатов и еще пару знакомых лиц, которых, правда, не смог опознать. Маскарадного ковбоя среди них не было.