Судьба убийцы

Он появился над горизонтом, поначалу маленький, но по мере приближения быстро становился все больше и больше и наконец сделался огромным, каких я никогда раньше не видел, больше Тинтальи, больше даже Айсфира. Опустился прямо в озеро, подняв тучу серебряных брызг, окропив черные скалы и песок, и сверкающая жидкость на миг обволокла их. Изогнув длинную шею, дракон, словно лебедь, погрузил ее в Серебро и стал барахтаться и плескаться. Его чешуя, казалось, впитывала жидкость, и сияние ее делалось почти нестерпимым. Очистившись, дракон опустил морду к поверхности и стал пить.

Зверь пил и пил, а напившись, выбрался из озера и устроился на отдых на берегу. И пока он выходил, мне удалось на один долгий миг заглянуть ему в глаза. Я увидел там долгие годы жизни. Мудрость. И величие, подобного которому никогда не видел в глазах людей. На одно уничижительное мгновение я проникся мыслью, что создание передо мной много лучше меня, много лучше, чем я когда-нибудь способен стать…

– Господин? Принц Фитц Чивэл?

Я неохотно очнулся от грезы. Меня разбудил Пер, он дергал меня за рукав, глаза его в темноте были вытаращены, зрачки расширены.

– Что такое, парень?

Мне хотелось, чтобы он ушел. Мечтал снова погрузиться в тот мир, узнать того дракона и стать лучшим из всех благодаря тому, что знаю его.

– Я подумал, надо вам сказать. Сюда плывет наша лодка, идет очень быстро. Там капитаны Альтия и Брэшен и леди Янтарь и Спарк. И еще люди с другого корабля.

– Спасибо, дружок.

Я отвернулся от него и попытался снова найти лазейку в тот удивительный мир. Но то ли она закрылась, то ли я забыл дорогу к ней. Между кораблями продолжала струиться магия, но у меня больше не получалось войти в этот поток и разделить их мысли. Я видел лишь два носовых изваяния. Бушприты мешали им, однако они обнялись крепко, словно любовники после долгой разлуки. Проказница прильнула щекой к чешуйчатой груди Совершенного и смотрела в пустоту широко распахнутыми глазами. Изящные девичьи руки покоились на его плечах. Ни враждебности, ни сомнений не осталось в ее лице. По драконьей морде Совершенного нельзя было сказать, что он чувствует, но прямо у меня на глазах черты его стали меняться. Это было похоже на то, как по весне тает лед на реке, когда вода подтачивает его. Медленно, плавно, его черты снова сделались человеческими. Нежность отражалась в них, когда он заключил в объятия Альтию. Нет, это Проказницу он обнимал так ласково. И на меня вдруг нахлынуло ощущение, будто я обнимаю Молли, будто в кои-то веки все хорошо, спокойно и я любим. А потом чувство ужасной потери и неутолимого желания всколыхнулось во мне.

Я стоял, завороженный зрелищем, когда голос Брэшена над ухом вырвал меня из забытья.

– Что случилось? – резко спросил он. – Как Совершенный очутился здесь?

– Якорь не держал, кэп, – официальным тоном доложил Клеф.

– Дело не в приливе и не в том, что якорь плохо держал, – проговорила Альтия. – Совершенный сделал это нарочно. – По ее тону было ясно, что ничего хорошего она от корабля не ждет.

Брэшен и Альтия стояли так, чтобы носовое изваяние точно не могло до них дотянуться, и молча наблюдали. И тут Янтарь, стряхнув с себя руки Спарк и Ланта, удерживавшие ее, прошла мимо них на бак. Словно она тоже была кораблем, который не могли удержать никакие якоря.

– Янтарь, нет! Прошу тебя, – взмолилась Альтия, но та не замедлила шага.

Она остановилась возле изваяния и стала ждать.

Проказница подняла голову, чуть отстранившись от Совершенного, и глубоко вздохнула.

– Кем мы были… Кем могли бы стать… Теперь об этом и мечтать нечего. Юные драконы, вышедшие из коконов возле Трехога, возможно, еще станут такими однажды, век спустя. Но не мы. Нам такими уже не бывать.

– Ты ошибаешься. – В голосе Совершенного слышался рокот стихий. – Янтарь может достать для нас Серебро. И я верю, что если мы выпьем Серебра, то сможем собрать достаточно частичек своей былой сущности, чтобы стать такими, какими мы должны быть.

Корабли разомкнули объятия и чуть разошлись, чтобы обратить взгляды на Янтарь.

– Я не могу поручиться, что так и будет, – сказала та. – И не могу обещать того, в чем не уверена. Я обещаю вам лишь сделать все, что в моих силах, чтобы добыть для вас Серебро. Но хватит ли этого, чтобы вы могли превратиться в драконов? Не знаю.

– И? – резко спросила Проказница.

– Что «и»? – растерялась Янтарь.

Лицо Проказницы вновь сделалось более человеческим.

– И о чем ты попросишь меня взамен? Торговцы сделали меня такой, какова я есть. Их память и кровь пропитали меня насквозь. Если имеешь дело с людьми, за все приходится платить. Чего ты хочешь от меня?

– Ниче… – начала было Янтарь, но ее голос потонул в хохоте Совершенного.

– Эйсын! Я хочу, чтобы Эйсын отправился со мной в мое последнее плавание!

Он снова превратился в моего двойника, и, обмирая от ужаса, я подумал, не так ли я выглядел в ту минуту, когда узнал, что, возможно, еще могу вернуть свое дитя.

Когда Совершенный снова заговорил, это прозвучало абсолютно по-человечески: