Судьба убийцы

Едва служанка наполнила его бокал, он схватил его и жадно выпил.

Этта уставилась на него. Я думал, она отчитает его за дурные манеры, но она только оперлась на один из подлокотников кресла, и стало ясно: передо мной женщина-пират, ставшая королевой.

– А ты куда искреннее и простодушнее, чем полагается послу, насколько я их себе представляю.

– Да, я такой, – радостно согласился Рапскаль, подставляя служанке бокал, чтобы она вновь наполнила его. – Только я не то чтобы посол. Может, я и генерал, и командую армией Кельсингры, когда я там, но в этой миссии я скромный слуга своего дракона, точнее, всего драконьего племени! Я позабочусь, чтобы все драконы Кельсингры узнали о здешнем гостеприимстве!

– Как мило с твоей стороны! И что, мне надо радоваться этому? Или ужасаться?

Она снова оглядела нас всех и громко рассмеялась. Похоже, речи Рапскаля больше забавляли, чем оскорбляли ее.

Вошел Уинтроу и сел по правую руку от королевы.

– А где мой сын?

– Он проводит время с красной драконицей. Велел привести еще трех коров. – Уинтроу посмотрел на меня. – Твоя ворона присоединилась к ним.

– Ей нравится общество Хеби, – сказал я.

Мне много о чем хотелось спросить, но я помнил, что мы сидим за столом у королевы.

– Итак, мой сын отправится с тобой спасать твою дочь. И каким-то образом это означает, что ему придется общаться с драконами?

Королева Этта сурово смотрела на меня, но прежде, чем я нашелся с ответом, заговорил Рапскаль. Он уже успел подчистить все со своей тарелки и жадно следил за слугой, который нес нам блюдо с тонко нарезанным мясом.

– Давайте я все объясню. Мы прилетели сказать Фитцу Чивэлу и леди Янтарь, что драконы одобряют их замысел возмездия и дают им свое позволение. Больше того, как только мы покончим со своим делом, мы отправимся за ними в Клеррес и довершим те разрушения, что начнут они. Мы камня на камне не оставим от города и его окрестностей.

Он схватил бокал и приник к нему, не замечая, как от его рассказа глаза королевы широко распахнулись.

Рапскаль, тяжело отдуваясь, поставил бокал на стол.

– Фитц Чивэл – не единственный, кто пострадал от деяний Слуг. Нам они причинили куда большие беды! Объединившись с Богомерзкими, они перерыли песчаные берега, где драконы отложили яйца, и все яйца украли. А когда из них стали вылупляться змеи, их убивали или держали в неволе! Мы сегодня же полетим к острову Иных и будем защищать яйца, закопанные там, пока не наступит лето и змеи не появятся на свет. Тинталья будет сторожить кладки и помогать вылупившимся змеям добраться до моря, а мы с Хеби выследим и убьем всех Богомерзких, расплодившихся там.

– Богомерзкие? – робко спросила Янтарь.

До этой минуты она ничего не говорила, лишь внимательно слушала.

– Так мы их называем. Бывает, что драконица, которая слишком много времени проводила с людьми, откладывает яйца и из них появляются такие вот твари – ни люди, ни змеи, ни Старшие. Злобные уродцы. Мы прикончим их. Один только Айсфир знал, какое зло они нам причинили. Как выкапывали яйца в устьях рек, где драконы зарывали свои кладки, как охотились на только что вылупившихся змей, пытавшихся доползти до моря. Одних змей они убивали и пожирали или продавали их тела Слугам Белых. А других держали в плену, собирали их телесные выделения и делали из них зелья и снадобья. – Чешуйчатые губы Рапскаля изогнулись от омерзения. – Богомерзкие пьют эти выделения! Утверждают, что это позволяет им заглядывать в будущее или в далекое прошлое.

Уинтроу со стуком поставил бокал на стол.

– Этта, – проговорил он севшим голосом, – мы там были. Берег Сокровищ. Эти существа… Змея, которую я освободил…

– Я помню, – еле слышно отозвалась она.

Уинтроу заговорил, обращаясь к Рапскалю:

– Однажды Кеннит взял меня на этот остров. Он хотел знать, что Иные напророчат мне. Думаю, он бывал там прежде. С Игротом. По обычаю, если ты находил что-то на берегу Сокровищ и отдавал это созданиям, живущим на острове, они предсказывали тебе будущее. Но я не нашел сокровища. Зато нашел огромную змею, которую держали в яме, забранной решеткой. Каждый прилив приносил свежую воду в яму, но от жизни в такой тесной тюрьме змея выросла чахлой и искалеченной. Она заговорила со мной… Я сумел освободить ее. Хотя на пути к свободе она коснулась меня и ободрала кожу до мяса, и к тому же я чуть не утонул.

– Я помню, – повторила Этта. – А еще Соркор рассказывал мне, что было, когда Кеннит приплыл туда раньше. Он предпочел уничтожить то, что нашел, но не отдать тому созданию.

– Таков уж был Кеннит, – проговорил Уинтроу, и я не мог понять, чего в этих словах было больше – приязни или страха.

На несколько мгновений за столом повисло молчание. А потом…

– Ты герой! – воскликнул Рапскаль, стукнув кулаком по столу. – Я расскажу это Хеби и всем драконам. – И он замолчал, глядя в пустоту перед собой.

Уинтроу и Этта переглянулись. Неужели один лишь я почувствовал, как он обменивается мыслями со своей драконицей? Вдали, в гавани, затрубила Тинталья.