Судьба убийцы

– Нет, у меня нет таких доказательств. Однако я уверена, что к настоящему времени он уже мертв. – Она вдруг слегка расправила плечи и посмотрела зеленому прямо в глаза. – Все произошло именно так, как я рассчитала, и произошло благодаря моим усилиям. – Ее голос окреп, и следующие ее слова заставили меня похолодеть. – Вы никогда не верили в меня! Вы насмехались надо мной и говорили, будто я замахнулась на большее, чем мне по силам. Но это я, без чьей-либо помощи, изучила его сны, это я сложила кусочки головоломки. Я знала, что смогу использовать Любимого, чтобы он привел меня к Нежданному Сыну. И он привел! Я в одиночку подстроила все так, чтобы это случилось!

В попытке соотнести ее слова с обрывками сведений, которые мне удалось собрать за время нашего путешествия, у меня голова пошла кругом. Слова Двалии наложились на те, которые я вычитала тайком в бумагах отца, когда копалась в его тайнах. Любимый.

Я закрыла глаза, не в силах видеть, как человек в желтом жадно облизывается, словно едва сдерживая страсть. Глаза красавицы горели злорадством. Даже зеленый в изумлении отвесил челюсть. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как они наслаждаются болью моего отца.

И под закрытыми веками вспыхнула моя собственная боль.

Мой нищий с ярмарки. Человек, который коснулся меня и показал множество будущих, человек, которого отец ударил ножом, человек, которого он бросился спасать, хотя ради этого ему пришлось оставить меня, – это был Любимый. Это был Шут. Белый Пророк. Самый старый и верный друг отца. Все мои подозрения подтвердились. О, как бы мне хотелось ошибаться! Мне сделалось дурно. Меня тошнило при мысли о том, что я была частью этого предательства и это я заставила отца ударить друга ножом.

А еще у меня кружилась голова и дрожали колени при мысли о том, что все оказалось правдой. Они действительно умеют это, Двалия и ее Белые. Просеивают сны и поворачивают будущее так, как им хочется. Они смогли подстроить так, чтобы мой отец ударил ножом своего друга и бросил меня. Дав ему того, кто был ему намного нужнее меня. Может, его Шут, его Любимый, уже мертв. А может, они сейчас вместе? Может, поэтому он оттолкнул меня? Чтобы я не мешала ему радоваться жизни со старым другом? К горлу подкатила желчь. Не будь у меня в желудке пусто, меня бы вырвало прямо на этот чистенький белый пол.

– Доказательства, – тихо сказала Капра, потом сорвалась на крик: – ДОКАЗАТЕЛЬСТВА! Ты обещала нам, что принесешь доказательства. Ты обещала, что своими глазами увидишь его смерть или приведешь его обратно. А ведь я предупреждала, всех вас предупреждала, как опасен он был! И остается, насколько мы можем знать! – Она обратилась к остальным троим: – Вы все сговорились тогда против меня с этой глупой затеей!

– Держи себя в руках! – низким голосом сказала красавица.

– О, сама держи, Симфэ! – огрызнулась старуха. Минуту они таращились друг на дружку, словно полаявшиеся кухарки. – Эта катастрофа – твоих рук дело. Это вы с Феллоуди заварили всю кашу и скормили ее Колтри, а он по наивности вам поверил и встал на вашу сторону. Я испытывала способности Любимого, когда его только доставили к нам. Я знала, что он может, и я предупреждала, всех вас предупреждала! Я держала его при себе, наблюдала за ним, пыталась переделать. А когда поняла, что его не переделаешь, я вас всех предупредила. Надо было покончить с ним тогда, когда он отказался перестать задавать вопросы.

Но нет, вам хотелось получить от него приплод. А Феллоуди хотелось от него кое-чего еще, он так и таскался за ним, будто влюбленный деревенщина. И вы не стали меня слушать! Хотя я лично возилась с ним и знала, как сильно его намерение стать Белым Пророком и изменить мир! Разве мало было того, что он сбежал из-под нашего присмотра в первый раз? Что разнес вдребезги все, что мы так тщательно выстраивали на протяжении половины столетия! Уничтожил нашу Бледную Госпожу, нашу прекрасную Илистору, и Кебала Робреда и снова выпустил в мир проклятых драконов! Как можно было забыть все это? Но вы забыли! Вы не стали принимать во внимание все, что Любимый испортил и разрушил, когда сбежал от нас в первый раз!

Слегка повернув голову, я увидела, что Виндлайер стоит на коленях, прижав подбородок к груди и стараясь стать как можно меньше и незаметнее. Двалия рядом с ним была как кошка под градом камней: глаза сощурены, челюсть отвисла, будто в нижнюю губу ей вонзился рыболовный крючок. Трое на возвышении выслушивали упреки Капры с разной степенью неудовольствия. Им явно это было уже не впервой, однако перебивать они не решались.