Судьба убийцы

Спарк и Пер остригли волосы на ширину ладони, хотя по обычаю было бы достаточно просто срезать прядь. Шут отдал мне свой бледный локон. Думаю, он догадывался, что мне неприятно было бы получить его из рук леди Янтарь. Ветер подхватил его волосы у фальшборта, и теперь Пер поступил так же с моими. Я стоял и смотрел, как ветер уносит их прочь. Они рассеялись над морем, как рассеются вскоре воспоминания о Чейде. Мы с ним были знакомы дольше, чем со всеми нынешними обитателями Оленьего замка. Когда я умру, то унесу с собой в могилу часть его наследия.

Я услышал шаги, обернулся и увидел Альтию. Она озадаченно разглядывала меня. Я пытался объяснить, каким образом узнал о смерти одного человека в Оленьем замке, но, кажется, она решила, что мне всего лишь приснился на удивление правдоподобный сон. Я был благодарен, что она велела оставить нас в покое, чтобы мы могли провести свой скромный траурный обряд. А теперь наше время вышло, и, возможно, она явилась дать задание одному из своих матросов.

Скользнув взглядом по моей остриженной голове, Альтия показала мне за спину, куда-то на воду:

– Вон там, на горизонте, ниже линии облаков. Видишь? Мы думаем, это отдаленный архипелаг, где самый крупный остров – Клеррес. А за ним, еще дальше, – большая земля. Так говорит Совершенный.

Я посмотрел туда, куда она указывала, но увидел только облака. Решил поверить ей на слово.

– И сколько нам еще туда идти?

– Зависит от ветров и течений. Совершенный говорит, меньше двух дней. Насколько он помнит, у одной оконечности острова есть хорошая глубокая бухта. Но он хочет доставить нас прямо в гавань Клерреса. Он говорит, что был здесь раньше. У Игрота были какие-то дела со Слугами. Какие – Совершенному неизвестно, но сразу после того, как побывал здесь, Игрот отправился на остров Иных, чтобы узнать свое будущее. – Она помолчала – возможно, как и я, гадала, какую судьбу эти создания напророчили ему. – Ветер хороший и еще усиливается. Мы идем быстро. Если ничего не изменится, будем на месте уже сегодня вечером или завтра утром.

– Сегодня вечером, – эхом повторил я.

Я словно стоял на краю бездны. Столько всего мне было неизвестно и невозможно предугадать. Да, я хорошо изучил карты, которые набросал с помощью Шута. Но пусть у меня были сведения о том, как примерно устроена твердыня Слуг, я мог лишь гадать, там ли уже Би или все еще плывет на корабле. И если она там, держат ли ее за решеткой или поселили в домиках с прочими Белыми детьми?

Не знал я и того, как скоро Тинталья прилетит, чтобы отомстить за свой род. Я смотрел на едва различимое пятнышко на горизонте и гадал: а вдруг она уже побывала там и стерла Клеррес с лица земли? Что, если мы зайдем в гавань и увидим разрушенный драконом город? А если Би уже была в Клерресе, когда это случилось? Нет. Трудно было даже думать об этом. Мне было необходимо верить, что ее еще можно спасти.

Когда выяснилось, что Би жива, это перевернуло все мои планы. Теперь нельзя отравить колодцы или еду, ведь может пострадать Би. Нельзя было вломиться в Клеррес, размахивая боевым топором, или пробраться туда тайно, чтобы смазать отравой дверные ручки и столешницы. Пока я не найду свою дочь, нельзя убивать Слуг. Проникнуть в хорошо охраняемую крепость и разыскать там маленькую девочку – это совсем не то же самое, что войти туда и порешить как можно больше людей, прежде чем уничтожат меня самого. Впервые за свою долгую жизнь убийцы мне придется прежде спасать, а потом уже лишать жизни.

– Совершенный хочет встать на якорь в гавани, но далеко от берега, где хорошая глубина. И все равно надо будет следить в оба, чтобы он не сел на мель при отливе.

Брэшен тихо подошел и встал рядом с женой у планшира. Она продолжала:

– Мы будем действовать так, будто прибыли в порт, где прежде никогда не бывали. Сойдем на берег и поговорим с местными купцами, узнаем, что тут можно купить на продажу. Денег у нас немного, но, чтобы ненадолго притвориться торговцами, хватит. Можно даже и впрямь купить что-нибудь в этом нашем последнем плавании с Совершенным. – Ее взгляд затуманился. – Возможно, это вообще последний раз, когда мы высадимся на новых для нас берегах.

Я снова почувствовал, чего мы их лишили, и меня снова одолел стыд. Моя жизнь, словно взбесившаяся лошадь, мчалась, снося все на своем пути. Я не мог придумать, что ответить. Лант и остальные подошли ближе и молча прислушивались.

Альтия по-прежнему молчала, глядя на облака на горизонте.

Брэшен кашлянул и сказал:

– До темноты мы вернемся на корабль. И будем готовы быстро поднять якорь, если вы устроите там большой переполох и придется бежать.

Я сказал то, что мы все и так знали: