Судьба убийцы

Из уголка его рта текла кровь, и лицо перекосилось от ушибов, но он воскликнул только:

– Би! Ты жива! – и потянулся ко мне руками, похожими на клешни; одна из них была в перчатке.

Я попятилась.

– Би, он не сделает тебе ничего плохого, – тихо сказал Прилкоп.

А я ведь почти забыла о нем.

– Он бы никогда не причинил тебе зла. Ведь ты его…

Любимый протянул мне руку в перчатке, ладонью вверх:

– Би… – Он произнес лишь мое имя, да и то невнятно.

Я шарахнулась от него:

– Я не могу! Когда он прикасается ко мне, я начинаю видеть разные вещи. А я больше не хочу такое видеть.

И это была правда.

– Понимаю, – печально проговорил Любимый и уронил руку.

– Би, одна руку у него в перчатке, – с необычайной ласковостью сказал Персивиранс. – Он проделал очень долгий путь, чтобы спасти тебя.

Его голос звучал почти как в тот далекий день, когда он спросил: «Оседлать ее для вас?» – и подвел ко мне лошадь, на которой я боялась ездить. Но я уже не была той маленькой девочкой. Отвела глаза – и заметила, с каким выражением смотрит на меня отец.

Заметив, что по-прежнему сжимаю в руке нож Симфэ, я обтерла его от крови и сунула за пояс штанов. Медленно-медленно протянула руку и коснулась затянутой в перчатку кисти Любимого, тыльной ее стороны.

– Я дала тебе яблоко. Помнишь?

Его губы задрожали.

– Да, – произнес он; слезы наполнили его глаза и хлынули по щекам.

– Ох, Би, что они сделали с тобой? – ужаснулся Лант, оглядывая мое лицо. Видно было, как ему больно смотреть на мои шрамы.

Я не хотела, чтобы они говорили об этом. Не хотела, чтобы расспрашивали обо всем таком. Оглядела тела стражников, валяющиеся в коридоре. Вокруг них растекались лужи крови. Девушка шла среди них, что-то высматривая. Вот она взяла из руки стражника меч… Колтри лежал на спине и не двигался. Я помогла его убить, но мне было все равно. Хорошо бы, чтобы и Феллоуди умер. А из дальних частей замка продолжали доноситься крики и грохот. Пожар ничто не может остановить. Неужели я и правда Разрушитель?

– Надо уходить, – напомнила я остальным. И как они сами не понимают, что здесь нельзя оставаться? – Я подожгла библиотеку. Пожар распространяется.

– Библиотеку? – еле слышно переспросил Любимый и посмотрел на меня. Вид у него был совершенно опустошенный. – Ты подожгла библиотеку Клерреса?

– Ее надо было сжечь. Сожги гнездо, чтобы убить ос.

Услышав слова из старого сна, он вытаращил на меня глаза.

– Разрушитель пришел, – тихо проговорил Прилкоп.

Любимый перевел взгляд на моего отца, потом опять на меня:

– Нет. Только не она.

– Да. – Я отдернула руку, разорвав прикосновение. Теперь он не захочет знать меня.

– Би… – сказал он, но я подошла к отцу и положила руку ему на плечо:

– Надо выбираться отсюда. Если получится.

Отец пытался встать. Он криво улыбнулся мне:

– Я знаю. Надо пошевеливаться. Но сначала скажи, тут есть еще такие, как Виндлайер?

– Он был единственным. Я так думаю. Они говорили, что у них почти не осталось змеиного зелья, но, мне кажется, они обманывали на этот счет друг друга.

– Змеиное зелье? – спросил Любимый. Он успел подковылять поближе к нам.

Прилкоп, стоявший рядом с ним, проговорил своим грудным, низким голосом:

– До меня доходили слухи. Это змеиным зельем они поили Виндлайера? Его делают из выделений морских змей, выпаривая лишнюю жидкость. В море есть остров, где драконы когда-то откладывали яйца. Из яиц вылуплялись змеи и уползали в море. На этом острове жили очень странные создания. Иногда они отлавливали змею или двух и держали их в плену.

Я наблюдала за отцом. Он тяжело оперся рукой на плечо Ланта. Дыхание вырывалось из его груди рывками, с ужасным хрипом, пока папа заставлял себя подняться на ноги. Он встал сперва на здоровую ногу, не касаясь пола второй ногой. Потом упрямо поставил раненую ногу и перенес на нее часть веса. Кровавое пятно на повязке потемнело.

– Надо уходить отсюда. Когда огонь пожрет верхние этажи, они обрушатся на нас. Надо выбираться из замка, а потом и с острова.

– Замок не рухнет, – сказал Прилкоп. – Его остов сложен из камня, и он выдержал множество бедствий на протяжении своей долгой истории. Это не первый пожар в его стенах.

Отец будто и не слышал Прилкопа, поэтому и я не стала обращать на его слова внимания. Мы пошли по коридору. Я старалась идти поближе к отцу. Он коротко, резко выдыхал, ступая на раненую ногу, но упрямо вел нас вперед. Мы продвигались очень медленно.

– Оставьте меня. Возьмите Би и бегите к выходу, – сказал он наконец.

– Туда, где нас встретит стража? – спросила девушка.

– Мы вас не оставим, – негромко заявил Пер.

– Уважаемый, есть ли такой выход из этого замка, где сейчас было бы поменьше охраны? – почтительно спросила девушка у Прилкопа. – И бегущих от пожара людей?

Прилкоп покачал головой:

– Этот замок строился так, чтобы его легко было оборонять, а не чтобы из него было просто сбежать. Здесь только три выхода. Все, кто бежит от огня, будут спускаться по главной лестнице прямо к ним.

Я втянула руку под рубашку и предложила девушке отрезать второй мой рукав. Она так и сделала, ее острый нож легко вспорол ткань.