Судьба убийцы

Тело Виндлайера корчилось на полу позади него. Я бросилась на Колтри, выставив нож. Он попятился, споткнулся о Виндлайера и упал навзничь. Я прыгнула на него. Колтри лягнул меня ногой – вскользь, но все же с достаточной силой, чтобы меня отбросило в сторону, а дыхание перехватило. Не обращая внимания на его беспорядочно молотящие руки, я направила свой нож в живот, туда, где свернулись потроха, без которых ему не жить. Волки всегда рвут зубами брюхо.

Мой удар пришелся слишком высоко, нож уперся в грудину. Я вытащила его и, взяв обеими руками, вонзила снова. Колтри продолжал осыпать меня ударами, но он не очень-то хорошо умел лупить детей. Двалия била меня куда больнее. Нож вошел в его тело. Я налегла всем весом, стараясь воткнуть как можно глубже. Колтри схватил меня руками за волосы и попытался оторвать от себя. Но так ему удалось оттолкнуть только мою голову, а мои руки не выпустили оружия. И чем больше Колтри меня отталкивал, тем больше я расширяла рану. Из-за облупившейся краски на лице он смахивал на сломанную куклу.

Потом кто-то перерезал ему горло. Колтри и не понял, что умер. Его губы сморщились, обнажая зубы. Пожертвовав частью волос, мне удалось вырваться из его рук.

Я почти и забыла, что вокруг тоже идет бой. Пер, схватив за плечо, тащил меня назад:

– Нет, Би, держись подальше!

С ножа его капала кровь.

Мой отец дрался с тремя стражниками, которые наседали на него. Папа был ранен. Он где-то успел заполучить короткий меч, и его оскал был полон ликования. Феллоуди все пытался уползти. Стражники бросили пленника, которого тащили. Черный человек, Прилкоп, стоял над ним безоружный. Между этими двумя и остальными охранниками спиной к спине дрались мужчина и женщина, и мужчина был не кто иной, как Фитц Виджилант. Лант жив! Странный трепет охватил меня. Неужели все исправится, все, над чем я горевала и что оплакивала? Отец пришел спасти меня, и Пер оказался живой, и Лант тоже. Может, и Ревел? Можно ли надеяться?

И тут чей-то меч прошмыгнул сквозь защиту отца и полоснул его по ноге выше колена. Он яростно взревел и, будто его и не ранили, обрушил топор на плечо другого противника с такой силой, что рассек его почти до хребта. Пока отец рывком высвобождал свое оружие, кто-то еще попытался отсечь ему голову, но он успел пригнуться.

– Помоги ему! – отчаянно закричала я, но Персивиранс оттащил меня назад.

– Нельзя, чтобы он волновался за тебя! – крикнул он в ответ, и на мгновение взгляд отца метнулся в мою сторону.

Тогда раздался вопль Капры:

– Стража, ко мне! Оставьте их, защищайте меня!

Она выбралась из схватки и стояла, прислонившись к стене и прижимая руки к красному пятну на животе. Пятеро стражников Клерреса, которые еще оставались на ногах, резко отскочили назад, выходя из битвы, и выстроились вокруг нее. Она повисла на одном из них, и он, поддерживая, повел ее назад по коридору. Остальные по-прежнему стояли лицом к нам, ощетинившись мечами. Капра споткнулась, и стражник подхватил ее на руки. Он нес ее, как ребенка, прочь от нас. Феллоуди заверещал, чтобы ему тоже помогли, и какой-то стражник протянул руку, рывком поднял на ноги, и они бросились вслед за Капрой неровной трусцой.

Пока они отступали, отец стоял, тяжело дыша, с его меча на пол медленно стекала кровь. Лант хотел было преследовать врагов, но девушка крикнула:

– Нет, пусть уходят!

И он послушался.

Бегство Капры спасло нас. Едва враги скрылись за поворотом коридора, отец покачнулся. Пер, оставив меня, бросился к нему и помог сесть на пол. Папа отчаянно ругался, зажимая рану; кровь струилась сквозь его пальцы. Я подбежала к нему. Пер пытался разорвать свою рубашку, но ткань ее для этого не годилась. Я вытащила руку из рукава своей рубахи и протянула рукав Перу:

– На, режь!

Тот на мгновение оторопел, но потом так и сделал.

– Би! – воскликнул Лант, подойдя к нам с отцом.

Он посмотрел на меня сверху вниз, а я – на него. Лицо Ланта было все в брызгах крови, как в веснушках. Вряд ли это была его кровь. Он смотрел на меня с таким выражением, будто ему плохо, и я догадалась отчего.

– Ты хотел убить меня, да? Это все магия Виндлайера. Ты не виноват. Он умел заставить поверить во что угодно. Даже меня.

Отец произнес сиплым, усталым голосом:

– Это было как Сила, но не Сила. Никогда не видел, чтобы магию использовали таким образом. – Он гулко сглотнул. – Откуда у него такая мощь?

– Они давали ему зелье из змеиной слюны. От этого он делался очень сильным. Даже мне с трудом удавалось удерживать свои стены под таким напором.

– А я вот свои не удержал. Если бы не Персивиранс…

– Я ничего не почувствовал, – сказал Пер. – Подумал, вы все спятили, – пробормотал он почти ворчливо. И опустился на колени возле отца. – Надо разрезать штаны, чтобы перевязать рану.

– Нет времени, – сказал Лант. – Пожар наступает.

Он взял у Пера мой рукав и туго обвязал им ногу отца. Когда затягивал узел, отец застонал. Рукав мгновенно покраснел от крови. Подошла девушка, которой я не знала, и привела Любимого. Тот ковылял, опираясь на нее, а она говорила ему:

– Они ушли, сбежали…