Судьба убийцы

К нам стремглав примчался Пер, на лице его был ужас.

– Здесь наружу не пройти, – хриплым шепотом сообщил он. – Впереди большая красивая лестница. Люди бегом спускаются по ней, толпятся внизу и ходят кругами, как коровы в загоне, в зале перед выходом. Но там не выйти! Парадная дверь заперта. Я не смог протолкаться вперед: так толпа напирает на двери! Тогда я побежал по коридору, который начинался за этим залом, и наткнулся на стражников. Они отпирали каждую дверь на своем пути, осматривали комнаты и запирали. Похоже, они ищут нас. Они заметили меня, но я убежал. Гнаться они не стали – наверное, приняли меня за одного из рабов. Но боюсь, они скоро будут здесь.

Он умолк, чтобы отдышаться, и я поспешила объяснить:

– Они ищут меня. Виндлайер сказал, что выжег приказ в их головах. Они не успокоятся, пока не найдут меня. И не убьют.

Повисло долгое молчание. Издалека доносился шум толпы. Пер спрятал нож и взял меня за руку.

Мой отец заговорил, но теперь его голос звучал совсем иначе. Это был голос человека, который думает только о том, что должно произойти дальше, не поддаваясь чувствам.

– Шут, отведи нас обратно в подземелье.

Ему ответил Прилкоп:

– Вход туда – через две двери впереди, слева. Я тоже должен идти с вами. Мы оставили остальных узников запертыми, когда Виндлайер своей магией вытащил нас наверх.

Мой отец нетерпеливо спросил:

– А заложенный подземный ход начинается там?

– Да, он там. В самом низу.

– Надо добраться до лестницы в подземелье и запереть двери за собой, пока стражники не дошли сюда. Бегом!

И мы побежали, но лишь с той быстротой, с какой позволяла его раненая нога.

Едва мы оказались у нужной двери и Лант открыл ее, Прилкоп метнулся вниз и скрылся из виду.

Отец сжал плечо Ланта:

– Лант… перекрой эту дверь и ту, что ведет на следующую лестницу вниз. Завали лестницы чем только сможешь. Пер и Шут, защищайте Би до последней капли крови. – Он снял с плеча перевязь, в которой были закреплены маленькие горшочки. – Спарк, возьми. Заставь Прилкопа показать заложенный подземный вход. Если по-другому не получится, взорви стену. Отведи Би на корабль. – Он вложил горшочки ей в руки, и она прижала их к груди, как младенца. – Би… Слушайся Ланта и Шута. Делай, как они скажут. Они отведут тебя туда, где безопасно.

– Но, Фитц… – начал было Любимый надломленным голосом.

– Нет времени спорить! Помни, что ты мне обещал! – произнес отец так жестко, как еще никогда не говорил на моей памяти.

Любимый то ли охнул, то ли всхлипнул.

– Папа! – Я вцепилась ему в рукав. – Это ты мне обещал! Ты обещал, что больше никогда меня не оставишь!

– Прости, Би. – Он отвернулся от нас. – Прости. Иди вниз. Скорее!

Но в последний миг протянул руку и потрепал меня по голове. Вряд ли он предвидел, что от этого произойдет. Прикосновение разрушило наши стены. Я поняла про него все. Я ощутила его разочарование в самом себе. Он считал, что не заслуживает моей любви, что вообще ничего не заслуживает. Даже прикасаться ко мне, даже говорить, что любит меня. Потому что так подвел меня и оказался таким плохим отцом. Я оторопела. Как будто внутри его стен Силы высилась вторая стена и она не давала ему поверить, что кто-то может любить его.

Волк-Отец заговорил за нас обоих:

Ты не горевал бы так жестоко, если бы не любил ее так безумно. Так безгранично. Гордись нашим волчонком. Она дралась. Она убивала. Она выжила. И я почувствовала, как Волк-Отец одним прыжком покинул меня, чтобы очутиться в мыслях отца. Беги, волчонок. Мы останемся и будем драться, как волки, которых загнали в угол. Следуй за Лишенным Запаха. Он – часть нас. Защищайте друг друга. Убей за него, если понадобится.

И когда Волк перешел к нему, я ощутила всплеск их радости оттого, что они снова вместе. Они будут стоять тут и драться, но не ради меня, а потому, что это было именно то, что они любили. Они всегда любили это больше всего. Отец встал чуть прямее. Они оба посмотрели на меня его глазами. Смущение и гордость. И любовь ко мне. Она изливалась из отца, как кровь из раны, и он ничего не мог с этим поделать. Она пропитала меня насквозь и заполнила изнутри. Отец убрал руку с моей головы. Понимал ли он, как обнажил только что свою душу? Догадывался ли, что Волк-Отец был со мной все эти дни, а теперь вернулся к нему?

Он с нежностью высвободил свой рукав из моих пальцев. И сказал:

– Лант, прошу тебя. Уведи Би. Уведи всех их. Верни их домой живыми и здоровыми. Это лучшее, что ты можешь для меня сделать. Поспешите!

И легонько-легонько подтолкнул меня. Нет – оттолкнул от себя. И отвернулся так, словно не сомневался, что мы подчинимся.

И шагнул прочь.

– Почему? – крикнула я ему вслед. Я думала, что слишком сердита, чтобы плакать, но из глаз все равно брызнули слезы.