Судьба убийцы

– Твой отец был Нежданным Сыном. Когда я был ребенком, то видел его во сне, и сны говорили мне, что он вряд ли выживет в раннем детстве, не говоря уже о том, чтобы дожить до зрелых лет. И я отправился к нему и преодолел весь путь из Клерреса до Оленьего замка, чтобы поступить на службу к королю Шрюду, ждать и надеяться, что я прав. Когда я впервые увидел твоего отца, он меня видеть не мог. Он был всего лишь маленьким мальчиком, который еле поспевал за строгим главным конюшим. А я выглянул из окна своей комнаты на башне и сразу узнал его. И позже в тот же день, когда один возница вздумал поиздеваться над ним, мальчик оттолкнул его, не сказав ни слова.

Ах, Би, я провел его через многое, – продолжал он. – И вовсе не по доброте душевной я нашел его и стал заставлять снова и снова выходить живым из передряг, терпя побои и унижения. Вновь и вновь я оттаскивал его от смертного порога. Он прошел через боль и нужду, лишения и несчастную любовь. А больше всего на его долю выпало одиночества. Но он изменил мир. Благодаря ему драконы больше не сказка.

В тот день Любимый спрятал лицо в ладонях и расплакался. Я встала и ушла, не сказав ни слова. Я могла его утешить не больше, чем он меня.

* * *

Когда мы причаливали в Кельсингре, все прошло так легко, что капитан Лефтрин мог только ругаться от изумления. Стояло ясное позднее утро, и в небесах кишели драконы. Там были драконы Совершенного, уже подросшие с тех пор, как мы их видели, там были Проказница, и Кендри, и красная драконица, с которой мы познакомились в Клерресе, и большая синяя по имени Тинталья. Но огромного черного дракона, помогавшего сровнять замок с землей, нигде не было видно.

Сам город оказался огромным, и дома в нем были такие большие, каких я никогда прежде не видела, даже в Сивелсби.

– Это потому, что Кельсингра строилась с расчетом на драконов и Элдерлингов, – объяснил мне Пер. – Посмотри, какие широкие тут ступени, посмотри, какие высокие двери вон в том доме!

Он успел столько нарассказывать мне о здешних чудесах, что я сгорала от нетерпения в ожидании, когда нас пришвартуют.

И тут подскочила от неожиданности, потому что Лант вдруг закричал:

– Эгей, это же Клэнси! О Эда и Эль! Марден! Ник! Только посмотрите! Они здесь! Они здесь, в Кельсингре!

Он прямо аж скакал от радости, и мне не сразу удалось добиться от него, что он увидел среди встречающих людей из Оленьего замка, а точнее, из магического круга королевы, лучших магов моей сестры Неттл. Спарк никогда с ними не встречалась, а Пер и вовсе знал не больше моего. Трое уроженцев Бакка – невысокие, смуглые, темноволосые – выделялись из толпы высоких и стройных Элдерлингов, чья кожа и чешуя были всех возможных цветов и оттенков.

– Они здесь, чтобы отвести нас домой, – мягко проговорила Янтарь.

Она обняла меня за плечи, и я стерпела. Я обдумывала это слово – «домой». Для меня это будет вовсе не дом. Но вскоре я познакомлюсь с людьми, которые служат моей сестре Неттл, с теми, кого она отобрала и обучила. Я расправила плечи и пригладила волосы, однако непослушные вихры опять встопорщились. Элдерлингский наряд приводить в порядок не требовалось: он и так отлично выглядел на мне, сверкающий и безукоризненный. Когда мы подошли ближе к причалу, я заставила себя улыбнуться и помахала рукой. Пер взял меня за другую руку.

– Он бы гордился тобой, – шепнул Пер.

* * *

Кельсингра оказалась в точности такой чудесной, как Пер ее описывал, но ужасно утомительной для меня. Перед глазами все плыло и мешалось. По улицам гуляли празднично одетые Элдерлинги, живые и призрачные. Нас принимали с почетом, словно особ королевской крови (тут Пер напомнил мне, что я вообще-то и есть особа королевской крови). Чтобы защититься от Кельсингры, маги из круга Неттл держали свои стены поднятыми так высоко, что я их почти не чувствовала. Попыталась последовать их примеру, но, должно быть, остатки змеиной слюны еще бродили у меня в крови, делая меня более чувствительной к магии. Все красоты и чудеса Кельсингры не могли очаровать меня настолько, чтобы я согласилась терпеть постоянный гул голосов и водоворот миражей. Женщина по имени Клэнси, старшая среди магов, напоила меня чаем с мятой и валерианой, оставившим горькое, мрачное послевкусие. Как она и обещала, это помогло приглушить голоса.

Но одновременно чай вытащил из глубин души на свет мое горе. Даже во время пиров и увеселений, даже когда два дракона, бывшие Совершенным, потребовали встречи со мной, даже когда я произносила тщательно заученную речь, благодаря всех за мое спасение, слезы не переставали течь по моим щекам. Драконы сказали, что сохранят память о моем отце как о друге драконов и мстителе за них. Пока в небесах парят драконы, а в море плавают змеи, его не забудут. Они сказали, как им жаль, что они не смогли пожрать его тело, чтобы сохранить навеки его воспоминания. Услышав это, я так ужаснулась, что рассмеялась вслух. К счастью, драконы решили, что я радуюсь их желанию пообедать отцовским трупом.