Судьба венценосных братьев. Дневники великого князя Константина Константиновича

«Обдумываю свою драматическую поэму, мысль о которой родилась у меня два года назад, в Афинах, на Царских часах в Страстную пятницу. Она будет озаглавлена: «Что есть Истина?» Я увлекся, стал придумывать и сочинил несколько стихов первого монолога Пилата» (4 ноября 1884 г.).

В 1885 году Константин Константинович решился всерьез приняться за поэму, взяв за главное действующее лицо Понтия Пилата. Боялся только, что впадет в повторение других авторов, и не знал, какой должна быть Прокула – жена Понтия Пилата. Великий князь предполагал написать драму в двух действиях о последних днях земной жизни Христа. Спустя несколько дней меняет первоначально задуманный план – показать Пилата высоконравственным римлянином – под впечатлением исторических исследований, где он изображается дурным человеком. После долгих раздумий 15 ноября 1885 года Константин Константинович начинает описывать путь Христа из Иерихона в Иерусалим. Но драма продвигается с трудом и не удовлетворяет августейшего поэта. Тогда он набрасывает монолог члена синедриона Никодима.

«Начал я писать эти строки, разумеется, с молитвой, без которой нельзя приступать к такой работе» (19 января 1886 г.).

Одна задумка сменяет другую, и наконец великий князь вынужден признаться самому себе, что драма не получается:

«Мне кажется, что я еще не созрел для нее» (27 октября 1886 г.)

Константин Константинович более чем на двадцать лет забывает о начатой работе. Лишь 26 марта 1909 года, в Страстной четверг, его вновь потянуло к давно задуманному сюжету. В свой любимый день – Страстную пятницу – великий князь набрасывает новый план драмы.

«Начал ее с изображения торжественного входа Спасителя в Иерусалим. Христа не видно, Он уже въехал в Золотые ворота. Слышны народные клики. В них я строго придержался всех четырех евангелистов. Вставил от себя несколько лиц из народа. Я суеверен: начало положено в святой день – Страстную пятницу. Не предвещает ли это добрый конец? Перед началом помолился и приложил к рукописи образ-складень от Сергея, который всегда лежит на моем письменном столе. Так я делаю часто, когда особенно сильно желаю успеха какому-либо делу: письму, просьбе, сочинению. Восторженные клики народа уложил в стихи пятистопного ямба» (27 марта 1909 г.).

Работа стала понемногу продвигаться.

«Мне кажется, что задуманная евангельская драма постепенно зреет в голове. Говорю «кажется», боясь, что ничего не выйдет. Во время обедни поминутно от молитвы переходил к обдумыванию плана» (12 апреля 1909 г.).

«В первые два дня наступившего года подвинул немного «Царя Иудейского». Но очень опасаюсь, что это будет слабое, неудачное произведение» (2 января 1910 г.).

«Помаленьку двигаю свою евангельскую драму» (7 апреля 1911 г.).

Для продолжения работы не хватает знаний, и Константин Константинович берется за исторические исследования: «Гражданское положение женщины» Поля Жида, «Археология истории отражений Господа Иисуса Христа» Н. Макковейского, «Иудейские древности» Иосифа Флавия, «Жизнь двенадцати цезарей» Светония, «Анналы» Тацита, исторический роман «Царь из дома Давида» английского епископа Ингрэма.