Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров

– Ну вот что ты за человек, а? Я с тобой за любовь, за жизнь – а ты?

– Жень, сейчас ничего более важного, чем дела, не существует. Я все знаю о твоей любви, тут слов не нужно, ты мне доказал не раз и поводов сомневаться не давал.

Он только головой покачал – для нее никогда не существовало ничего важнее дел, а уж его словам о любви вообще было отведено место во втором десятке.

– Завтра поеду, если ничего более важного не случится.

– Мне почему-то кажется, что тебе самому не стоит к нему соваться, – вдруг сказала Марина, – может, пусть Мирза это решит?

– Да зачем Мирзу под это подписывать? Я сам.

– Женя, от твоего «я сам» могут появиться проблемы. Смотри, а если Каспер действительно решил Бесу помочь? Он же сразу ему выложит, что ты в городе. А раз в городе ты…

– Можно подумать, Бес не в курсе. Да он узнал в тот самый день, когда ты ногу с трапа на летное поле поставила, – фыркнул Хохол, отбирая у нее сигарету. – Тут к бабке не ходи. И мое появление у Каспера ничего не изменит уже.

– Слушай, а зачем вообще к нему ехать? Если Леон вычислит его людей, на фиг нам сам Каспер? Пусть пока живет и плохо спит ночами.

Хохол аккуратно поставил ее на пол, залпом допил то, что осталось в кружке, и сказал:

– Идем-ка спать. Завтра с утра и решим, куда кому ехать.

Но в постели Марина все равно вернулась к разговору, и Женьке ничего не оставалось, как слушать. Поджав под себя ноги и, кажется, не замечая, что с правого плеча сползла бретелька рубашки, Марина расписывала ему завтрашний день, однако Женька был твердо убежден – он поедет. Поедет просто для того, чтобы посмотреть в глаза человеку, посмевшему помогать тому, кто собирался убрать его жену. Хохол не выносил неблагодарности в людях, это ему всегда было непонятно и противно, и Каспер, переступивший через эту черту, перестал для него существовать. Но хотелось просто понять – почему. Чем таким насолила ему уже давно официально мертвая Наковальня, что он решил союзничать с Бесом и помогать тому давить Ворона.

– Ты меня не слушаешь совсем, – возмущенно сказала Марина, заметив, что глядящий в потолок Хохол совершенно отсутствует в разговоре.

– Не слушаю. Потому что не собираюсь делать так, как говоришь ты. Хочешь орать – ори, но тихо, ночь на дворе, люди спят, – спокойно ответил он, поворачиваясь на бок и закрывая глаза. Однако сквозь неплотно прикрытые ресницы он увидел обескураженное выражение на лице Коваль и с трудом подавил смех – до того это было забавное зрелище.

Глава 30 Урал. Леон

Разве кто-нибудь может представить, как искусно обманывают люди собственное сердце?

Юкио Мисима, писатель

Высадив Хохла у дома, Леон направился к себе, стараясь успеть до начала приступа, приближение которого отчетливо ощущал. Повезло – попал в «зеленую волну» и долетел до своей улицы за считаные минуты, успел даже раздеться, прежде чем упал на кровать с гудящей головой и помутневшим от боли взглядом. Промежутки между приступами становились все короче, видимо, сказывалась жара, и Леон начал беспокоиться. Если так пойдет дальше, ему придется отказаться от работы у Ворона хотя бы на время, и не факт, что потом его возьмут обратно.

Когда боль стала менее резкой, Леон с трудом поднялся и добрел до аптечки, вынул шприц, сделал укол и снова лег. Спустя час он почувствовал себя немного лучше и смог принять полусидячее положение – так было легче дышать, да и кондиционер все-таки хорошо охлаждал накалившуюся за день комнату. Мысли путались, но Леон, сжав зубы, старался сосредоточиться – необходимо было понять, кто еще из его людей мог быть засланным казачком от Беса. Перебирая в памяти имена и лица охранников, он пришел к выводу, что, кроме погибшего по неопытности «охотников» убийцы водителя, все остальные оказывались вне подозрений. Но ведь вряд ли Бес остановился на одном…

И почему-то вдруг всплыл разговор с Маратом о юристе Владимире, о его внезапном интересе к Леону и вообще о довольно странном поведении. Суриков не нравился Леону, и он даже себе не мог объяснить причину – парень как парень, нареканий по работе нет, а вот что-то не так в нем и все тут. «Надо потрясти его хорошенько, – подумал Леон, закрывая глаза, – вдруг чего дельное скажет».

Среди ночи вдруг раздался телефонный звонок, и Леон спросонок даже не сразу понял, с кем разговаривает. Женский голос в трубке казался смутно знакомым, но все еще болевшая голова отказывалась соображать нормально, и узнать звонившую сразу он не смог.

– …помоги мне! – захлебывалась женщина. – Я прошу тебя – помоги мне, я тут одна совсем и не знаю, что делать!

И только теперь Леон с удивлением узнал Лизу. Бросив взгляд на часы, он увидел, что стрелки показывают половину четвертого – не самое лучшее время для телефонных разговоров. Но у девушки явная истерика, значит, что-то случилось.

– Стоп, погоди! – перебил он, стараясь оборвать поток бессвязных фраз. – По порядку рассказывай, что у тебя стряслось?

– Леня… Ленечка, пропал Дмитрий Викторович…