Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров

– Ты сильно выражениями-то не раскидывайся, дорогой, – насмешливо посоветовала Марина, – нам как раз это все только на руку – будет чем генерала твоего повязать по рукам и ногам.

– Если Бес раньше не успеет.

– Ты издеваешься? – изогнула бровь Коваль. – Да Ветка под пытками не признается, что спала с ментом, ты что?! И сделает так, что Бес ни за что об этой связи не узнает.

– Ты не больно скрывала в свое время, а была покруче Ветки твоей.

– Я никогда ничего не скрывала, если помнишь. Но тут другое… Бес крепко держит Виолу сыном – прямо намертво, и она никак не может с этим ничего поделать. Он ее шантажирует, впрямую говорит – только дернись, и пацана больше не увидишь. А она мальчика любит, я это видела. И вот на этом, как мне ни противно, я тоже сыграю – в конце концов, кто, как не Ветка, сдал меня тебе, а? – Сказав это, Марина в упор уставилась в глаза Ворона, и тот дрогнул, отвел взгляд:

– Ладно тебе – «сдала».

– Ну, по-другому назови, – пожала плечами Марина, – мне все равно. Я никогда ее ничем не прижимала, ничем не обижала – наоборот. Но Ветка тоже из тех, кто не особенно помнит добро, когда их самих припирает к стене. Так почему я должна изображать всепрощение, да? Будет нужно – и я намекну, что могу поделиться кое-какой информацией с Бесом, а ей это хуже ножа – Гришка сразу же ее из дома выкинет и сына так спрячет, что она остаток жизни проведет в поисках и все равно не найдет.

Ворон внимательно наблюдал за тем, как меняется выражение ее лица, и ему вдруг стало не по себе. Если так легко она говорит о том, что сольет лучшую подругу, любовницу, то что же будет с ним, если что-то пойдет не так?

– А ты об этом не думай, спокойнее спать будешь, – по-прежнему насмешливо посоветовала Марина. – Я же вижу, что в твоей голове творится, Мишка. И запомни, я никогда подобных вещей не проворачивала, мне это противно, но если будет нужно и ничего другого под рукой не окажется, я думать долго не стану. В конце концов, кто и когда думал обо мне? Ты, Ветка – кто? Да вот Хохол только, потому что ему, кроме меня самой, ничего в жизни не нужно. И смысла нет ему меня кому-то продавать. А вот вы не задумаетесь. Ну, так будем играть по вашим правилам или по моим все-таки, а?

Ворон встал из кресла, отбросил на пол сорванный с шеи галстук и налил в стакан минералку. Выпив залпом, вытер ладонью рот и повернулся к сидевшей на столе Марине:

– Ох, и сука ты все-таки, Наковальня. Схватишь за причинное место и жмешь что есть дури.

Она захохотала, легко спрыгнула на пол и подошла к нему вплотную, положила холодную ладонь на обнаженную разорванной рубашкой грудь и прошептала, глядя в глаза:

– Вот и не рыпайся, Мишаня, а то ведь и оторву ненароком…

Ворон почувствовал, как по спине поползла противная струйка пота – он отлично знал, что шутить эта женщина не будет. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут дверь кабинета неожиданно распахнулась, и на пороге появился генерал Коваль собственной персоной. Сцену нужно было доигрывать до конца, Марина это почувствовала всей кожей, а потому медленно убрала руку с груди Ворона, провела пальцем по его щеке, будто лаская, и, очаровательно улыбнувшись, повернулась к двери:

– Ой, Дмитрий Викторович… добрый день. Извините, мы, кажется, дверь запереть забыли.

Ворону показалось даже, что на ее щеках выступил легкий румянец смущения – настолько натурально она разыграла удивление и неловкость. «Ну, сука! – восхищенно подумал он, поправляя рубаху. – Как и впрямь собиралась тут со мной на стол лечь…»

Генерал только хмыкнул, оценив мизансцену и решив, что сорвал своему спонсору любовные игры на рабочем месте. Марина же, одернув чуть задравшееся платье, спокойно вернулась на диван, перекинула ногу на ногу и снова погрузилась в чтение журнала.

– Может, кофе? – предложил Ворон, вспомнив, что секретарша так и не принесла Марине заказанный много раньше напиток.

– Да, можно… – садясь в кресло у журнального столика, проговорил и Дмитрий. – Что-то чувствую себя не очень… не выспался, видно.

«Ну, еще бы! – фыркнула про себя Марина. – Знаю я Ветку… разумеется, ты не выспался – ты вообще не спал, вон под глазами-то все синее, не мальчик же, поберегся бы».

Когда кофе вместо секретарши в кабинет внес молодой человек в костюме и белоснежной рубашке, у Марины противно кольнуло в груди. Парня этого она видела впервые, но, судя по всему, и Ворон, и Дмитрий его знали. «Интересно, кто это», – подумала она, наблюдая за тем, как он расставляет чашки на столе. Вроде ничего необычного, но ощущение холода и еще то, что Ворону он поставил чашку, стоявшую на подносе дальше всего. «Как-то нелогично – бери ближайшую к клиенту, чтоб не расплескать», – думала Коваль, наблюдая за тем, как рука парня чуть дрогнула, когда он ставил чашку перед Мишкой. Закончив расставлять, парень выпрямился и, держа поднос, ожидал указаний, а Марина все никак не могла отвести взгляд от чашки, стоявшей перед Вороном.