Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров

Почему-то, глядя на нее и особенно на дрожащий в руках парня поднос, Марина вдруг испытала странное чувство, приходившее только в момент опасности. Все тот же могильный холод, как будто прикосновение руки к лицу – мертвой руки. Вздрогнув всем телом, она переменила позу и коленом толкнула стол. Чашка не удержалась на блюдце и упала, разлетевшись на осколки при ударе о кафельную плитку – пижонский кабинет Ворона был оборудован таким образом, чтобы под столиком, на котором сервировали кофе или легкий ужин, можно было легко убирать.

Парень растерянно смотрел на осколки чашки, и Марина, внимательно наблюдавшая за ним, вдруг заметила, как в его глазах промелькнуло выражение крайнего ужаса. «Странно. С чего бы ему так расстраиваться? Мишка вычитает из зарплаты за бой посуды?»

– Ну что ты замер? – недовольно поморщился Ворон. – Зови уборщицу.

– А не надо, – сказала Марина и встала, – я сама уберу. Вы свободны, молодой человек.

Тот слегка попятился к двери, но не вышел, ожидая указаний все-таки от шефа. Генерал Коваль вообще ничего не понимал – у него была бессонная ночь, и чашка кофе сейчас – это все, чего он хотел, а теперь криворукий парень отодвинул эти мечты еще минут на двадцать. Ворон тоже не мог уловить, к чему клонит Наковальня и с чего ради вдруг решила убираться в кабинете собственноручно, но, помня о том, что эта женщина ничего просто так не делает, решил на всякий случай подыграть:

– Иди, Вова, мы тут сами. И пришли все-таки официантку.

«О, так это, похоже, и есть юрист Вова Суриков, о котором мне Женька утром говорил», – смекнула Марина, когда парень кивнул и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

– Дай мне пакетик какой-нибудь, – попросила она у оторопевшего Ворона и краем глаза заметила, как напряглось при этих словах лицо брата.

– Зачем? – не понял Мишка, но встал и направился к стенному шкафу. – Нет у меня пакетов, вот разве что отсюда вытряхнуть… – Он взял с полки подарочный пакет от одного из автосалонов, выбросил из него содержимое и протянул Марине.

Та аккуратно, при помощи салфетки, сложила в него осколки чашки, стараясь зацепить немного кофейной гущи, свернула пакет и положила на стол:

– Ну что вы на меня вылупились оба?

– Ты чего… чего сказать-то хочешь? – моргал глазами Ворон.

– Ничего. Эксперта найди какого-нибудь и придумай повод, по которому тебе нужно эту чашку проверить на содержимое.

– Ты совсем головой поехала?! Это же Вовка, юрист мой! Он давно у меня работает, ты что?! – заблажил Ворон, но Марина прижала палец к губам:

– Тсс! Орать перестань. Если Вова твой чист, то все в порядке, правда?

– Погодите… – вклинился в беседу генерал, – а что, собственно, происходит?

– Угадайте, Дмитрий Викторович, вы же тут у нас милиционер бывший, – бросила Марина, не поворачиваясь.

– Ну, я так понял, вы хотите чашку на экспертизу отдать? А с какой целью?

– А вкус кофе мне не понравился! – отрезала она. – Считайте это бабской блажью, хорошо?

– Я все равно не понимаю…

– Ну и к лучшему. Не надо вам в этом ничего понимать. Избирайтесь на свой мэрский пост дальше и в наши внутренние дела не лезьте, так всем будет проще. Миша, я, пожалуй, поеду сама к экспертам, – сказала она, беря пакет и незаметно давая Ворону понять, чтобы вышел с ней на площадку. – Всего доброго, господин генерал.

Когда они оказались на площадке, Ворон, изо всех сил прижав Марину спиной к стене, зашипел ей в лицо:

– Ты чего творишь-то?!

– Руки убрал, – негромко, но властно приказала она, и Ворон слегка обмяк, отступил на два шага. – Вот так. Я сейчас эту посудину Леону твоему отвезу, пусть он сам все проверит. Сурикову ни слова не говори – это понятно? Продержись два дня и не подавай вида, что заподозрил его в чем-то, это важно. Генералу сейчас нажуй что хочешь, но пусть он про чашку забудет, понял? Плети все, что в голову взбредет, но он не должен больше про эту чашку ничего знать. А я отвезу ее Леону и вернусь. Да, скажи Марату, пусть лично проверит мою машину, она всю ночь здесь простояла, мало ли…

Ворон вытер вспотевший лоб и нахмурился:

– Ты что же, всерьез это… про Вовку-то?

– Сказала же – пока не знаю. Все, гони Марата к тачке, я покурю пока.

Она вынула из сумки пачку сигарет и зажигалку и спустилась во внутренний двор. У мусорных баков курили официант и бармен Игорь, увидели ее и приветливо заулыбались. Игорь споро подскочил и щелкнул своей зажигалкой, поднося ее к кончику сигареты, небрежно вставленной Мариной в уголок губ.

– Спасибо, – выпустив струйку дыма, произнесла она.

Игорь улыбнулся в ответ:

– Не за что, Марья Андреевна, – и Коваль отметила про себя, что Леон на пару с Маратом уже успели «легализовать» ее присутствие возле Ворона – вон, даже бармен имя-отчество выучил.

Марат заехал во двор на ее машине, выпрыгнул с водительского места:

– В порядке все, Марья Андреевна, можете ехать. У вас бензина маловато, давайте я залью? У нас в канистре всегда есть.

– Не надо, я по дороге на заправку заеду, – отказалась она и села за руль, выбросив недокуренную сигарету.

Выехав на главную улицу, она набрала номер Леона. Тот не отвечал, и Марина перезвонила еще раз.