Судьбы икон в Стране Советов. 1920–1930-е

Протест имел в основном политический контекст. Одни писали вежливо, другие же не стеснялись в выражениях, ругая руководство Метрополитен за «сотрудничество с правительством профессиональных воров, привычных убийц, уголовников, цареубийц, головорезов, безбожников», «коммунистических угнетателей», «хамелеонов, которые пытаются повысить свой престиж любыми средствами», а также за то, что показывают «ужасающую выставку ворованного», «запятнанные кровью реликвии», за «предательство американских идеалов», за «содействие тем, кто своей целью объявил уничтожение западного общества» и т. д., и т. п. За два дня до открытия выставки в музее Метрополитен в Нью-Йорке генеральный секретарь Национальной лиги американцев русского происхождения, некто Лисицын (J. J. Lissitzyn), в письме президенту и попечителям музея Метрополитен возмущенно вопрошал:

Представляете ли вы, с кем сотрудничаете, когда заимствуете иконы у так называемого советского правительства? В состоянии ли вы в полной мере уразуметь всю меру возмущения, которое политика такого рода вызывает в умах русских правого толка?

Кто-то не поленился провести частное расследование, чтобы разобраться, что же такое этот Американский Русский институт и какого рода отношения он имеет с большевиками. Выводы испугали еще больше: «чисто коммунистическая организация, работающая исключительно в интересах большевиков с целью установления более тесных контактов через искусство, литературу и торговлю, их главная цель – добиться признания Советской России правительством США», а выставка русских икон – это лишь один из способов добиться симпатии американцев.

Только в отдельных редких случаях протест был вызван фактом показа в светских стенах религиозных предметов, которым следовало находиться в храмах, а также агрессивной экономической политикой советской власти. Так, президент голливудского Института технических директоров Фрэнк Пиз обвинил советское руководство в демпинге дешевых товаров на мировой рынок и… в мировой депрессии. Он же предостерегал против вероятной распродажи экспонатов выставки с аукциона:

Действительно, что это за парад, если не бесстыдный в своей дерзости парад продажи; предварительная реклама, которая приведет к рыночному сбыту этих священных реликвий где-нибудь через некоторое время, здесь или за границей?

В том, что иконы будут проданы, не сомневалась и русская эмигрантка Лидия Княгевич. Эти опасения созвучны с тревогами европейской эмигрантской прессы, которая тоже указывала на коммерческий характер выставки.

Защитники же выставки советовали президенту музея Метрополитен Роберту де Форесту не бояться, так как другого шанса показать древнерусское искусство может и не представиться; напоминали, что и Наполеон в свое время немало украл для Лувра, но это не мешает миру восхищаться шедеврами этого музея. Кроме того, подобно сэру Конвею, ссылались на то, что политика не имеет права убивать гениальное, и если речь идет об истинных шедеврах, то не важно, кто организовал их показ, откуда они происходят и даже краденые ли они.

Президенту музея Метрополитен Роберту де Форесту пришлось принимать меры. На все письма протеста были посланы ответы с объяснениями. Кроме того, президент выступил с официальным заявлением – ответом критикам в газете New York Sun. Его главным оправданием было то, что выставка ранее уже побывала в музеях мирового значения в Европе и Музее изящных искусств в Бостоне и протестов, как считал президент, там не вызвала. Видимо, он не знал о реальном положении дел. Кроме того, заявил де Форест, иконы, прибывшие в США, в течение длительного времени принадлежали и до сих пор принадлежат музеям. Метрополитен лишь следует примеру Лондона и Бостона, чествуя искусство, которое не знает национальных границ. «Можем ли мы отказаться от такого уникального шанса лишь потому, что мы не любим тех, кто прислал это искусство в нашу страну?» – спрашивал он американцев.