Судьбы иосифлянских пастырей

После ареста о. Алексия Кибардина мой отец некоторое время служил один. Потом и его арестовали по ложному доносу — якобы за принадлежность к какой-то монархической организации. Я с мамой была на свидании с отцом в Крестах, в день отправки его в ссылку. А потом мама ездила в лагеря и видела окровавленные ноги отца: по утрам надзиратели терли ноги заключенных о неструганые доски, чтобы разбудить обессиленных людей. От тяжелой работы и невыносимых условий отец умер — так, по крайней мере, написано в справке о его реабилитации, полученной в ответ на мои запросы только недавно. Я слышала, что настоятель о. Алексий Кибардин в лагерях выжил и после войны жил во Всеволожске. Арестована была и вся двадцатка собора, и староста Иван Мартьянович… Нашу семью после ареста отца выселили из квартиры в коридор (мы жили тогда на Малой улице). Мама умерла в 1936 году… К несчастью, во время войны наш деревянный дом сгорел, и у нас не осталось ни документов, ни фотографий».

Ключи, отобранные агентами ОГПУ у арестованных служителей собора, в дальнейшем были найдены на городской площади (куда их, вероятно, подбросили). И собор, пребывавший около четырех месяцев в состоянии неопределенности, все же открыли после проверки инвентаря 26 августа 1931 г. При этом пользовались описью, хранившейся в районном ЗАГСе, поскольку подлинная опись пропала вместе с арестованным священником. Проверка показала отсутствие некоторых вещей, переданных, по словам членов «двадцатки», в музей. Им не поверили, и зашла речь о взыскании стоимости пропажи с членов приходского совета, однако вскоре нашлись акты передачи вещей в «детскосельский музей» и на выставку в г. Слуцк (Павловск).

Если в соборе случалась кража, то расплачиваться за убытки приходилось все той же «двадцатке». В одном случае ей был предъявлен иск на сумму 15 000 рублей, который с трудом смогли покрыть личными ценностями. В таких обстоятельствах некоторые члены «двадцатки» отказывались нести ответственность за ценное имущество собора и подавали заявления о выходе из ее состава[523].

На общеприходском собрании 30 августа 1931 г. на место выбывавших членов приходского совета были избраны новые, а на собрании «двадцатки» от 21 октября на место постоянного священнослужителя был избран иеромонах Варсонофий (Владимир Михайлович Юшков). Он родился в 1900 г., до 1921 г. был учащимся, затем служащим и безработным, в 1925–1930 гг. — послушником монастыря, и в сентябре 1930 г. после принятия монашеского пострига был рукоположен во иеромонаха. В апреле 1932 г. о. Варсонофий тяжело заболел и уехал из Детского Села, вскоре он оказался арестован и к сентябрю 1932 г. находился в ссылке. В дальнейшем, после освобождения, иеромонах в 1934 г. служил настоятелем иосифлянской церкви с. Болотня Могилев-Подольского округа на Украине.

В дальнейшем из-за гонений властей настоятели Феодоровского собора в течение двух лет менялись еще несколько раз. С апреля 1932 по июль 1933 гг. в храме служил протоиерей Александр Петрович Перкатов. Он родился в 1865 г. в с. Андовском Череповецкого уезда Новгородской губернии, окончил Духовную семинарию, в 1914-феврале 1920 гг. был настоятелем церкви с. Козлов Берег Гдовского уезда Петроградской губернии, затем по состоянию здоровья не служил. Отец Александр также несколько раз подвергался арестам — летом 1932 г. и в середине марта 1933 г., но из-за плохого самочувствия и преклонного возраста вскоре выходил на свободу.

В конце июля-начале сентября 1933 г. настоятелем Феодоровского собора служил иеромонах Серафим (Филипп Павлович Иванов). Он родился 26 октября 1880 г. в д. Овсище Старопольской волости Гдовского уезда Петербургской губернии в семье владельца строительных предприятий, принял монашеский постриг в 1908 г. в Саровской пустыни Тамбовской губернии и оставался ее насельником до 1928 г., исполняя послушание письмоводителя. В 1930 г. о. Серафим был рукоположен во иеромонаха в Ленинграде еп. Сергием (Дружининым), после этого около полутора лет служил в Троицкой церкви в Лесном, затем жил в Костромском округе и к осени 1932 г. вернулся в северную столицу. Он считался старцем-прозор-ливцем и совершил несколько тайных постригов в Моисеевской церкви на Пороховых. 4 октября 1932 г. о. Серафим был арестован по делу Истинно-Православной Церкви, 8 декабря приговорен Коллегией ОГПУ к высшей мере наказания, но 20 марта 1933 г. приговор был изменен на 10 лет лагерей, а 18 июля того же года иеромонах вышел на свободу. Прослужив в Феодоровском соборе полтора месяца, о. Серафим уехал на родину в Гдовский район (видимо, скрываясь от возможного нового ареста).