Судьбы иосифлянских пастырей

Однако силы протоиерея, подорванные пребыванием в лагере и тюрьме, были небеспредельны. 2 ноября 1953 г. он почувствовал себя настолько плохо, что написал митрополиту заявление: «Ввиду ухудшения моего здоровья и необходимости иметь возможность соответствующего лечения, прошу уволить меня за штат». Батюшка просил Владыку в дальнейшем назначить его служить в «какой-нибудь маленькой церкви»[595].

Затем здоровье о. Петра улучшилось, и он оставался настоятелем Гатчинского собора еще около двух лет, однако 19 мая 1955 г. резолюцией митр. Григория был переведен настоятелем Александро-Невской церкви Красного Села. Возможно, причина перевода заключалась и в недоброжелательном отношении к протоиерею со стороны советских властей. Ленинградскому уполномоченному явно не нравилось, что среди паствы о. Петра имелось много бывших иосифлян, и к нему из разных мест съезжались богомольцы, знавшие батюшку еще с 1920-х гг. Указ митрополита стал неожиданным ударом для прихожан собора, и 2 июня они подали Владыке прошение об оставлении пастыря, которое подписали 582 человека: «Мы глубоко уважаем и почитаем нашего пастыря и настоящего молитвенника, наставляющего нас на путь истины… Мы не представляем себе нашего храма без отца Петра, и среди прихожан поднимается большое волнение. Это горе для нас и нашего пастыря, которого мы, все подписавшиеся, просим оставить с нами. Много лет прослужил отец Петр в Гатчинском соборе, и никогда не было никаких недоразумений, его служба была безукоризненной». За первым последовали и другие подобные прошения[596].

Уже 3 июня митр. Григорий изменил свое решение и назначил о. П. Белавского настоятелем Покровской церкви в пос. Рошаля (Мариенбурге) — ныне районе Гатчины. В этом случае батюшка оставался проживать в своей прежней квартире на ул. Чкалова, 54–7, и его ближайшие духовные дети из Гатчины могли окормляться в расположенном относительно недалеко от собора храме. Поэтому о. Петр 3 июля написал митрополиту благодарственное письмо за изменение места нового служения. В другом письме Владыке от 29 июня 1955 г. протоиерей, защищаясь от несправедливых упреков благочинного в недостаточном качестве ремонта Павловского собора, подробно описал, какая огромная работа была проделана: до 1945 г. собор стоял полуразрушенным с зияющими пробоинами, в том числе, в центре купола, фанерным иконостасом, стертой живописью и уничтоженной лепкой. Весь интерьер был восстановлен по проектным чертежам архитектора Р. И. Кузьмина, несмотря на огромные трудности с материалами и рабочей силой. Отец Петр привез из закрытой Таицкой церкви в собор пушкинскую икону св. Пантелеймона и образ св. кн. Анны Кашинской с частицей мощей. Для святынь храма изготовили шесть больших киотов, в 1954 г. в здание провели паровое отопление, а всего на ремонт в 1944–1955 гг. было затрачено свыше 500 тыс. рублей[597].

Свою последнюю службу как настоятель собора о. Петр служил в день Всех Святых в приписанной к храму маленькой церкви на Гатчинском кладбище, во избежание тягостных прощальных церемоний. 3 июля 1955 г. батюшка служил первую литургию в Покровской церкви. Возглавляя Гатчинский собор, о. Петр не раз приезжал в Мариенбург послужить и помочь в возрождении этой церкви. Туда при его содействии был перевезен иконостас из храма Духовной Академии. С переходом о. Петра многие из гатчинской паствы последовали за своим батюшкой, потянулись прихожане из Таиц, Пудости, Красного Села и Кронштадта. Посещаемость церкви выросла во много раз, среди ее новых прихожан заметную часть составляли бывшие иосифляне[598].

Это нравилось далеко не всем. Недоброжелательно относившийся к о. Петру тогдашний благочинный Пригородного округа и настоятель Гатчинского собора прот. Василий Раевский (бывший обновленец) 2 декабря 1955 г. написал новому Ленинградскому митрополиту Елевферию жалобу на батюшку: «Протоиерей Петр Белавский — в прошлом очень энергичный приверженец иосифлянского раскола. Одно из селений Гатчинского прихода, Тайцы — родина протоиерея Белавского, было ядром иосифлянства. В последнее время в связи со снятием с настоятеля собора протоиерея Белавского началась чисто иосифлянская агитация среди верующих собора… В основном вся агитация сводится к следующему: а) Гатчинский собор с уходом протоиерея Белавского сделался „красным“… с пренебрежением некоторые прихожане, перешедшие в Мариенбургскую церковь, называют священников собора „советскими“; б) благодать с уходом Белавского перешла в Мариенбургскую церковь; в) крестить, исповедоваться, причащаться, отпевать покойников следует у протоиерея Белавского; г) о. протоиерей Белавский и в прошлом, и в настоящем — „страдалец за веру и Церковь“».