Судьбы иосифлянских пастырей

В г. Сольцы Новгородского округа в период оккупации жил известный историк Русской Православной Церкви XX века профессор Иван Михайлович Андреев (Андреевский), входивший когда-то в делегацию ленинградских иосифлян, принятую в декабре 1927 г. Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергием (Страгородским). При Андреевском проживала и семья другого члена этой делегации — расстрелянного в 1937 г. протоиерея Викторина Добронравова (вдова и дочь). В ноябре 1942 г. И. Андреевский участвовал в организованном Миссией собрании духовенства Порховско-Дновского благочиннического округа, проходившем в г. Дно, и даже выступил на нем с речью. Согласно тенденциозным показаниям на допросе священника Николая Соловьева, профессор «восхвалял немцев, клеветал на советскую власть и говорил на религиозные темы, призывая священников быть примером в такой ответственный момент, когда решается судьба России»[728].

По свидетельству же начальника Псковской Миссии о. Кирилла Зайца, И. М. Андреевский приезжал в г. Порхов, где на съезде учителей прочитал большую лекцию о безбожии и материализме. В конце 1943 г. И. Андреевский вместе с семьей о. Викторина эвакуировался в Ригу. В перечне зарегистрированных в службе здравоохранения города весной 1944 г. русских беженцев указано, что он 19 апреля 1944 г. подал заявление о предоставлении ему работы. Через несколько месяцев Андреевский выехал в Германию, а в дальнейшем проживал в США, где состоял в Зарубежной Русской Православной Церкви[729].

Много общего с биографией И. М. Андреевского имела судьба другого профессора — религиозного философа Сергея Александровича Аскольдова (Алексеева), также входившего в делегацию ленинградских иосифлян к митр. Сергию (Страгородскому). После отбытия срока заключения и ссылки он с 1933 г. жил в Новгороде, работал учителем математики и тайно читал лекции по богословию. Оказавшись на оккупированной территории, С. А. Алексеев в конце 1943 г. вместе с Андреевским уехал в Ригу, затем в Берлин, где и скончался в мае 1945 г.

Иную позицию занимали представители других, близких к иосифлянам и резко негативно относившихся к советской власти течений, принадлежавших в 1930-е гг. к Катакомбной (тайной) Церкви, прежде всего, истинно-православные христиане (ИПХ). На Северо-Западе России они, в основном, предпочитали оставаться в подполье, и Псковская Миссия пыталась выявлять их тайные общины. Лишь в отдельных редких случаях катакомбные священники ИПХ переходили к открытому служению и даже входили в состав клира Миссии. И. Андреев (Андреевский) писал, что, несмотря на настойчивые требования Экзарха, такие священники отказывались поминать Патриаршего Местоблюстителя: «Так, например, в г. Сольцы Новгородской епархии митрофорный протоиерей о. В[ладимир Бируля], бывший благочинный церквей города Минска, а затем ставший катакомбным священником, несмотря на строжайший приказ благочинного Новгородского района… — категорически отказался поминать сов. Митрополита Сергия. Это было в 1942 г. А в 1943 г. и в 1944 г. о. В. стал тайно поминать митрополита Анастасия (главу Зарубежной Русской Церкви)»[730].

Вплоть до начала войны катакомбные общины на востоке Ленинградской области (в том числе, в Новгородском округе) окормлял бывший настоятель Макариевской пустыни схиепископ Мало-вишерский Макарий (Васильев). После освобождения из ссылки в 1935 г. он нелегально жил в районе Чудова и Любани, постригал в монашество и рукополагал в священники. Приход германских войск застал схиепископа в Чудово, и он сразу отправился в свой бывший монастырь, желая собрать уцелевших насельников и возродить обитель. Здесь Владыка узнал о страшном злодеянии нацистов. Перед войной в зданиях пустыни располагался инвалидный дом. «Пришедшие немецкие оккупанты выгнали в поле 300 больных женщин и детей и расстреляли». Не позволили нацисты и возродить монастырь. В конце 1941 г., после Тихвинского контрнаступления советских войск, Макариевская пустынь оказалась недалеко от новой линии фронта и была занята германскими войсками, создавшими в монастыре мощный опорный пункт. Владыка сопротивлялся этому занятию, в частности, размещению в одном из зданий обители немецкого штаба, за что был перевезен оккупантами в Чудово (в дальнейшем Макариевская пустынь оказалась полностью разрушенной в ходе боевых действий).

Согласно воспоминаниям И. В. Амосова, в Чудово «к Макарию было паломничество верующих, он с приходящими к нему молился о скорейшем возвращении сынов Красной армии с победой. Священник Сыпин донес о Макарии немцам. Макарий немцами был направлен в Псков в Управление Миссии, где Макария приняли миссионеры враждебно (по указанию митрополита Сергия). Макария через двое суток отослали в Печерский монастырь под надзор игумена Павла (Горшкова). Макарий и здесь терпел преследования… служил два раза в церкви, обличал монахов за их неспокойное поведение, а также игумена Горшкова»[731].