Судьбы иосифлянских пастырей

На допросах С. Салыкин вел себя мужественно и, не скрывая своих убеждений, заявлял: «Стою за истинно-православную веру и политику существующего советского строя, поскольку она безбожная, не признаю… Я считал самым верным то, чтобы избавлять праведных от советских замысловато сплетенных сетей антихриста, избавлять путем вовлечения народа в Церковь Христову, возглавляемую митрополитом Иосифом, как в самую истинно-христианскую Церковь». Сергей Афанасьевич говорил, что он после закрытия в Лавре всех иосифлянских храмов «стал строить единение народа, измученного советской властью, у могилы святого праведника Патермуфия». При этом Салыкин, по его словам, «стремился приблизить к верующим путем прославления» также другие захоронения подвижников благочестия на лаврских кладбищах: иеросхимонаха Алексия, схимонаха Серафима, схимонахини Алексии (в миру Натальи) и погребение блаженной Ксении Петербургской на Смоленском кладбище.

При обыске у Сергея Александровича были изъяты фотографии двух «болящих святых праведниц»: гатчинской схимонахини Марии (Леляновой), лежащей на одре 20 лет, и проживавшей в Лесном схимонахини Маргариты (Семеновой), пребывавшей на одре 10 лет. Обе они были иосифлянками и в дальнейшем подверглись репрессиям. С. А. Салыкин сказал и об их почитании верующими: «Эти болящие праведницы не просто страдающие обыкновенной болезнью, а по знамению Божьему, и поэтому к ним стекаются верующие, как бы поклониться живым мощам праведниц и найти у них душевное смирение и успокоение. Я сам у них бывал». В ходе следствия выяснилось, что Сергей Афанасьевич собирал средства для помощи ссыльным иосифлянам. Органы ОГПУ обвиняли Салыкина также в том, что он якобы отождествлял советскую власть с антихристом и говорил о наступлении Страшного Суда на Пасху 18 апреля 1933 г. (по словам обвиняемого, появление антихриста в 1933 г. было предсказано в 1929 г. Божьим странником Михаилом, ходившим босым зимой и летом «по всей России»)[749].

Такую же убежденность в своей вере и правоте показала на допросах М. И. Чиркова. 19 октября она заявила следователю: «Раньше могильная плита была в земле, а теперь поднимается. Это не что иное, как святого Патермуфия есть мощи, и они выходят на поверхность для прославления Господа… Вы можете называть почитание могилы Патермуфия шарлатанством и антисоветским гнездом — мне совершенно это безразлично, так как надеюсь на Бога и верю, что советская власть погибнет, а почитание праведника Патермуфия живет в сердцах народа, и оно будет жить вечно, ибо это великое знамение Господа». По свидетельству Марии Ивановны, к могиле монаха Патермуфия приходили «образованные люди», которые хотели для прославления молчальника написать его житие, но не успели это сделать до начала репрессий[750].

Отец Матфей (Челюскин) подробно рассказал на допросе о почитании блаженного Матвея Татомира, но своей вины в антисоветской деятельности не признал. В качестве вещественных доказательств в деле сохранились уникальные рукописные брошюры «Чудеса Матвея блаженного» и «Жизнь Матвея блаженного», фотография Татомира, тексты его писем из Иерусалима крестной дочери, а также групповой снимок 1922–1923 гг. на могиле блаженного, где изображены Л. М. Лимонштайн, М. Челюскин, супруги Бобровы, А. В. Адамович и другие почитатели Матвея Татомира.

В качестве свидетелей органы следствия привлекли бывших наместников Александро-Невской Лавры еп. Николая (Ярушевича) и архим. Иоасафа (Журманова), давшего «убийственные» показания об общине верующих на Тихвинском кладбище: «Вместе с толпившейся на кладбище знатью царского времени Салыкин и Чиркова, прикрываясь заботой о „грешниках“ подвергали самой злоумышленной критике экономическое и политическое положение СССР, тем самым превратив могилу Патермуфия в место антисоветской агитации и пропаганды».

23 сентября 1931 г. был допрошен и автор анонимной статьи в газете «Безбожник» аспирант Института этнографии Академии наук, член ВКП(б) с десятилетним стажем, Н. Н. Волков. Он назвал кружок почитателей молчальника Патермуфия «религиозной организацией, занимающейся антисоветской обработкой верующих», где, в частности, велась агитация против колхозов, займов, ликвидации кулачества и т. п. При этом Волков перечислил некоторых других членов кружка: профессор Александр Дмитриевич Аксенов, бывший чиновник Святейшего Синода Серебряников, вдова основателя знаменитого хора Пелагея Архангельская и бывший владелец магазина красок Александр Константинович (к счастью, они избежали репрессий)[751].