Судьбы иосифлянских пастырей

На допросе 14 октября 1931 г. Сергей Афанасьевич, подтвердив, что при митр. Вениамине он состоял в Александро-Невском братстве, заявил: «Принимал участие в деятельности братства по мере моих сил и способностей. Братство ставило своей целью прежде всего объединение нас всех в преданную Лавре и всем ее исконным порядкам организацию, которая бы могла противостоять тогдашним вторжениям к нам в Лавру сов. власти. Каждый член братства клялся перед гробницей Александра Невского, должен был неустанно вести с верующими беседы о необходимости защищать Лавру, что я и делал, как и все остальные члены нашего братства»[744]. Следует упомянуть, что насчитывавшее к тому времени около 100 членов Александро-Невское братство было окончательно разгромлено ОГПУ только в феврале 1932 г.

А. Краснов-Левитин вспоминал в своей книге и о посещении могилы старца Патермуфия: «…рядом с памятником Огинскому, на котором высечены ноты знаменитого полонеза, могила другого схимника — отца Патермуфия, и рядом — каменная будочка, на дверях надпись: „Здесь жил и молился затворник, молчальник схимонах Патермуфий“. Входим в келейку. Земляной пол, каменные стены. Полтораста икон, около 30 теплящихся лампад. Скамейка, приделанная к стене. Здесь я просиживал часами… В мое время могилой ведала пожилая Мария Ивановна (купеческая дочка), заботами которой теплились лампады перед иконами. Иконы же жертвовали многочисленные почитатели памяти отца Патермуфия. Богомольцы много говорили тогда о подымающейся плите на могиле старца. В этой поднимающейся плите ничего необычного не было; просто происходила осадка питерской глинистой почвы. Но все мы, конечно, видели в этом чудо. В келье был земляной пол, но от множества лампад никогда не бывало холодно. Всегда приходило много народа. Здесь обсуждались церковные новости»[745].

Упомянутая помощница С. А. Салыкина, Мария Ивановна Чиркова родилась в 1883 г. в слободе Соловьевка Моршанского уезда Тамбовской губернии в семье богатого купца-хлеботорговца Федотова и до 18 лет воспитывалась у дяди — старообрядца, городского главы г. Моршанска. Затем она переехала жить в северную столицу, где до 1917 г. работала прислугой у купцов, в 1917–1930 гг. — метельщицей в коммунальном хозяйстве, а с 1930 г. была безработной. С 1906 г. Мария Ивановна посещала Александро-Невскую Лавру «в качестве богомолки» и после революции стала прислуживать в часовне, устроенной в келлии молчальника Патермуфия. Почитание старца Патермуфия стало особенно широко распространяться с 1924 г. Считалось, что он помогает в «бытовой области», и верующие просили схимника послать средства к жизни, устроить на работу, предотвратить развод, уладить скандал и т. п. К началу 1930-х гг. могилу, по оценке властей, ежедневно в будни посещало 400–500, а в праздники — 700–900 человек, в основном «люди интеллигентные и бывшие». В это время на стенах отремонтированной келлии молчальника висело около 600 пожертвованных верующими икон. Наиболее щедрым жертвователем на улучшение состояния захоронений старца Патермуфия и блаженного Матвея был некий профессор.

В отличие от общины при часовне-склепе Матвея Татомира, члены духовного кружка на Тихвинском кладбище с 1928 г. придерживались иосифлянского направления. С. А. Салыкин вскоре после возникновения движения, духовно возглавляемого митрополитом Иосифом, стал его убежденным сторонником. Особенно значение кружка на Тихвинском кладбище выросло после закрытия последних иосифлянских церквей Лавры и ареста почти всех монахов-иосифлян. Епископ Николай (Ярушевич) отмечал это в своих свидетельских показаниях: «После ликвидации иосифлянских церквей в Лавре было на кладбище усилено почитание Патермуфия, одним из вдохновителей усиления был Салыкин — к могиле Патермуфия стали стекаться иосифляне, где вели агитацию против „сергиевщины“»[746].