Судьбы иосифлянских пастырей

Обвинительное заключение было составлено на 33 человека. Согласно версии следствия, в Казани с середины 1920-х гг. существовала контрреволюционная церковно-монархическая организация, вдохновителем создания которой якобы являлся профессор В. И. Несмелов. В 1929–1930 гг. эта организация была преобразована в филиал «Всесоюзного центра ИПЦ». Затем в него будто бы влился созданный настоятелем Вознесенской церкви Казани прот. Николаем Троицким «Союз христианской молодежи», активно действовавший в среде студенчества. В частности, один из активистов союза, студент сельскохозяйственного института Н. Н. Соколов, подготовил массовое выступление учащихся против закрытия Варваринской церкви. К филиалу Всесоюзного центра примкнула и группа из пяти административно-ссыльных священнослужителей и мирян, проживавших в Козьей слободе Казани во главе с прот. Аркадием Волокитиным. Почти все участники организации распространяли контрреволюционные листовки и воззвания. Некоторые обвинялись даже «в агитации в пользу выступления Папы Пия Римского за крестовый поход против Советской власти»[276].

Организация поддерживала контакты не только с викторианами, ленинградскими и московскими иосифлянами, митр. Кириллом (Смирновым), но и с заграницей. Так, священник Петропавловского собора Андрей Боголюбов обвинялся в том, что осуществлял связь с белоэмигрантом в Китае купцом Унжениным, «от которого в 1930 г. получил 2400 червонных рублей денег и контрреволюционные листовки, в том числе молитву о возвращении царя, распространенную среди молодежи гор. Казани»[277].

Глава же иосифлян в Татарии, ей. Нектарий, согласно обвинительному заключению: «а) Осуществил связь Казанской к/p организации церковников с церковно-административным и церковно-политическим центрами к/p организации „Истинно-Православной Церкви“ и фактически преобразовал организацию в филиал упомянутых центров, б) Проводил большую вербовку в к/p организацию „истинные“ по гор. Казани, ее окрестностям, а также на территории Маробласти, Вотобласти и быв. Вятской губернии, вдохновляя повстанческие движения среди крестьянства, в) Имел непосредственную связь с архиепископом Дмитрием Гдовским в церковно-административном центре к/p организации „истинные“ и с деятелями церковно-политического центра упомянутой организации в Москве, которых осведомлял о состоянии и деятельности Казанского филиала Всесоюзной к/p организации „Истинно-Православной Церкви“»[278].

В обвинительном заключении руководящая роль приписана также и В. И. Несмелову, — на основе протокола допроса, где зафиксированы его антисергианские убеждения: «Принадлежу к тихоновской ориентации. С политикой — церковной — митрополита Сергия совершенно не согласен. Прежде всего из-за администрирования, а затем и потому, что Церковь поставлена в рамки ведомства православного исповедания. Мероприятия советской общественности, касающиеся Церкви, одобрить ни в коем случае не могу. Считаю, что духовенство властию притесняется».

Сходные взгляды отражены в протоколах допросов и других обвиняемых: «Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию не подчиняюсь до тех пор, пока он не распустит незаконный при нем Синод, а затем еще потому, что не согласен с порядком управления им Церковью, который он подчиняет требованиям светской власти. Считаю, что Церковь гонима советской властью, потому что масса епископов и священников сослана в ссылки, а некоторые храмы стираются с лица земли. Все это сеет страшную тревогу в сердца истинно верующих. Выход из положения я вижу только один: искреннее сознание своих ошибок советской властью в форме всенародного „покаяния“» (протокол допроса о. Евлампия Едемского-Своеземцева от 13 июля 1931 г.); «В доме у себя устраиваю моления, бывают молящиеся из граждан Казани, кто они и какое количество, фамилии их сказать отказываюсь, не желая их выдавать. Разрешения на богослужения у меня не имеется, и я не нахожу нужным доводить до сведения НКВД и получать разрешения» (протокол допроса о. Аркадия Волокитина от 2 сентября 1930 г.)[279].