Судьбы водят хоровод

Ангел-хранитель от досады поморщился и сплюнул, но тут же опасливо оглянулся, не видит ли кто. Все-таки сплевывать ангелам не пристало.

* * *

От главврача Вероника вернулась в полном разочаровании. Ничего ценного узнать не удалось. Схемы лечения оказались довольно рутинными, без налета оригинальности. Приуныв, она заварила себе пакетный чай и примостилась на кровати с детективом в руках.

Но только Вероника начала втягиваться в тайны убийства, как вернулась Любаша. И не одна. Ее сопровождали двое мужчин. Вероника не успела понять, чего в ней больше: удивления, возмущения или любопытства. Она пыталась собрать лицо в равнодушную и слегка презрительную гримасу. Но удивление прорывало маску и выплескивалось задиристым возмущением.

Один из мужчин тоже удивился и даже присвистнул, нагло и задорно. Это был тот самый хам, который наступил на ее поясок в маршрутке и вместо извинений посоветовал лечить нервы.

Любаша громко рапортовала:

– Вот! Знакомьтесь! Я же говорила, что соседка у меня просто чудо! Только прошу быть культурными, а то помню я, как в детстве с мамой на юг поехали, а там в ресторане все время одну песню играли, а я такая спрашиваю у мамы: «Почему одна песня? Они других не знают?» Ну типа не умеют играть. А мама мне говорит: «Здесь шахтеры отдыхают, у них денег, как у дурака махорки, вот они и заказали на весь сезон одну и ту же песню». А я такая: «А что раньше закончится? Наш отпуск или их деньги?»…

Мужчины, похоже, уже поняли, что Любашу не переслушать, поэтому бесцеремонно оборвали ее.

Один засмеялся:

– Ну это когда было? При советской власти. Потом шахтеров раскулачили, можно сказать, с конфискацией заработной платы.

Второй мужчина не подхватил политическую тему. Он продолжал дерзко улыбаться, разглядывая Веронику.

– Знакомиться будем?

– Сейчас? А что же вы прямо в маршрутке не познакомились, когда мне пояс топтали? – съязвила Вероника.

– Тогда неподходящий момент был, – совершенно не смутился наглец. – Вы казались слишком возбужденной.

– Вы считаете, что сейчас подходящий момент?

– А что? Лечение не принесло облегчения? Нервы все так же шалят?

От такой наглости Вероника растерялась. Прийти к ней в номер, чтобы вот так обхамить ее, практически обозвать истеричкой? Она испугалась, что расплачется.

Любаша тоже испугалась. Она моментально смекнула, что мужчины уйдут, а соседка останется. И жить ей не с этими мужчинами, а с Вероникой. Поэтому она прикрикнула:

– Влад! Хватит! Пришел, так веди себя культурно!

Так Вероника узнала, что ее мучителя зовут Влад.

* * *

То ли минеральная вода подействовала, то ли кавказский воздух, но через несколько дней обиды утихли, и вечерами курортные дорожки утюжили четыре пары ног: двое шахтеров веселили двух женщин.

Миша, друг Влада, оказался балагуром и острословом. Ради того, чтобы послушать его байки, Любаша прекращала поток слов и только повизгивала от смеха. Влад почти не смеялся, он знал эти байки давно, ведь они работали с Михаилом на одной шахте. А Вероника смеялась от души. И все чаще замечала, что Влад смотрит на нее с улыбкой.

Дорожки были узкие, приходилось как-то группироваться. Сначала они гуляли тесной толпой, хаотично и беспорядочно вписываясь в ширину дорожек. Потом наметилась тенденция: Михаил шел в паре с Любашей, а Влад с Вероникой. Пары шли друг за другом, как сцепленные вагончики, но со временем расстояние между ними росло. И вот в какой-то момент вагончики расцепились и поехали по разным рельсам.

Самым удивительным открытием стало для Вероники то, что Любаша ничего не рассказывала. Приходила поздно, заваривала пакетный чай и болтала без умолку о всяких пустяках. И никогда ни слова о Михаиле.

А вот Веронике, наоборот, постоянно хотелось говорить о Владе. О том, как он на нее посмотрел, как накинул пиджак, как убил комара на ее плече и долго растирал пальцами место укуса. Но она молчала.

Диссертация тем временем буксовала. Все гипотезы были опровергнуты. Минеральная вода не отличалась. Методы лечения тоже. Загадка казалась неразрешимой.

По пятницам курорты обещали отдыхающим культурную программу. Это входило в стоимость путевок. В очередную пятницу афиша в административном здании «Дальнего» извещала, что отдыхающих ждет концерт артистов местного театра оперетты.

Вероника заметила, что на ужин женщины пришли как-то особенно организованно, все хотели поужинать как можно быстрее. Тут же раскрылась загадка тяжелых чемоданов. Женщины расстались со спортивными костюмами и шортами, заменив их на нарядные платья. Шлепки уступили место босоножкам на высоких каблуках. Благородная тяжесть брошей давила на грудь женщин постарше, бусы и колье украшали загорелые шеи женщин помоложе. В столовой запах тефтелей был перебит ароматом духов. Какой-нибудь эстет мог бы усмотреть в этом дурной тон, но Веронике решительно нравилось смешение гастрономического и романтического. Приятно было осознавать, что музыка, оперетта, культура так много значат для российских женщин. Вероника настроилась на Кальмана и даже начала мурлыкать арию из «Мистера Икс».

Но Любаша пресекла это на корню: