Судьбы водят хоровод

Ее просьбу услышали на небесах, и вскоре пришло извещение с почты, что посылка вернулась в связи с невостребованностью. То есть на том конце маршрута посылку никто не принял. «Может, умер?» – ужаснулась Лена. Но Сергей не умер, он был освобожден досрочно за примерное поведение.

И началось ожидание, усугубленное приходом весны. Звон капели заглушали крики мартовских котов. В такой атмосфере решительно невозможно не думать о любви. Окна Лениной кухни призывно распахнулись, а занавески, порхая на ветру, словно зазывали гостя. Но он все не приходил. Ни в дверь, ни в окно.

Лена опять окунулась в бессонницу, усугубленную страхом, что может проспать визит ночного гостя. Полночи она не могла уснуть, а потом впадала в состояние между сном и явью, продолжая прислушиваться к звукам на кухне. Даже шорох таракана не прошел бы незамеченным. Утром, разбитая и унылая, она шла на работу, ведь за регулярную колбасу в холодильнике нужно было платить. Покупала Лена не какую-нибудь докторскую, а сыровяленую высшего сорта.

После месяца такого ожидания ей приплохело. Стала кружиться голова, накатывала слабость. Внешние изменения тоже были не в лучшую сторону. Темные круги под глазами красят только героинь киношных мелодрам, а в жизни мало кому идут. В измученной недосыпом голове промелькнула крамольная мысль, что ей жилось значительно лучше, пока Сергей сидел на зоне.

Выбирая между любовью и собственной жизнью, Лена смалодушничала и выбрала себя. Вместо колбасы она купила снотворное и впервые за последний месяц от души выспалась. Эффект превзошел все ожидания: утро заиграло такими нежными красками, что от одного запаха кофе захотелось признаться миру в любви. Пребывая в приподнятом настроении, Лена открыла холодильник. И тут несправедливость бытия нагло усмехнулась ей в лицо.

На центральной полке лежала записка. Точнее, это был бумажный кораблик, который входил в образовательную программу детских садов, и Лена тоже умела такой делать. Развернув его, она прочитала: «Ну вот! Ни колбасы, ни хозяйки! Девушка, да вы меня нагло обманули!» И смешная рожица вместо подписи.

Лена разрыдалась, она проспала свое счастье.

Надо ли говорить, что всю следующую ночь Лена бдительно караулила Карлсона. Но он не прилетел. Как, впрочем, и через ночь, и через две, и через неделю. Это было уже слишком, как-то чересчур несправедливо.

Жить не хотелось, есть не хотелось, мысль о сне вызывала рвоту. В таком разобранном состоянии Лена переходила дорогу, и только истошный визг тормозов отвлек ее от тягостных дум. Машина затормозила, лишь слегка боднув Лену в бок. Но этого хватило, чтобы упасть, некрасиво взметнув ноги.

Из машины выскочил мужчина. Он начал одновременно орать, обзывая нехорошими словами, и пытаться помочь, поднимая и отряхивая. Лене он показался знакомым, но стыд за взметнувшиеся ноги не позволял вспомнить, откуда она его знает.

Зато мужчина узнал ее моментально. У него была профессиональная память на лица. Он перестал орать, расплылся в улыбке и похвалил:

– Вот это я понимаю! От безумных слов к безумным поступкам! Девушка, вы вообще нормальная?

– Что вы имеете в виду? – Лена потерла бок.

– Сначала вы своим свидетельским бредом доводите все отделение до нервно-паралитического срыва, потом под машину кидаетесь. Динамика так себе, скажу я вам.

Лена узнала майора. Ей стало неловко, и она сказала:

– Нервно-паралитическими бывают только газы.

– Ага, а еще знаки зодиака! Вот вы точно под нервно-паралитическим знаком родились.

– Это комплимент?

– Это суровая реальность. Чтобы минимизировать риски для горожан, быстро ко мне в машину!

– А куда вы меня повезете? – испугалась Лена.

– Домой или в психушку, выбирайте.

– Домой, – твердо решила Лена.

И они поехали.

Лена окончательно вспомнила все обстоятельства знакомства с майором: и как она звонила, и как потом приходила, чтобы написать заявление. Стало немного стыдно, тем более что Карлсон не оправдал возложенных на него надежд. Но, с другой стороны, вот он – целый майор, живой шкаф с секретной информацией. Он знает о Карлсоне больше всех на свете. Не воспользоваться этим было бы непростительно, ведь неспроста судьба кинула ее под колеса его машины.

– Я спросить хотела. Можно?

– Можно, если осторожно.

– А вы тогда узнали, зачем… ну, этот злоумышленник лазил в окна за колбасой?

– Узнали, – майор как-то странно усмехнулся. – Вот люди! Прямо итальянские страсти! Смотришь – и даже завидуешь.

У Лены появились нехорошие предчувствия, потому что она догадывалась, чему могут завидовать такие мужчины, как майор. А он продолжал:

– У мужика с женой прямо африканские страсти.

– Вы говорили итальянские, – поправила Лена, неприятно удивившись слову «жена».