Судебный дознаватель фараона (СИ)

И едва не упал, когда кто-то с силой ткнул его в спину кулаком.

— Ты жив или уже того? — поинтересовался за ним Анхатон, — Мы уж тут ставки делаем.

Гормери открыл глаза и с удивлением уставился на гадалку.

— Это ты мне сейчас сказала?

Та воззрилась на него со смесью ужаса и интереса.

— Отвечай! — он почувствовал, как злость стремительно затопила его низу до самого горла. Стало трудно дышать. Он сжал кулаки, чтобы не сорваться прямо тут, на глазах у рабов и матросов. Вот же стыд! Писцу циновки, и его помощникам не подобает показывать чувства. Они же люди порядка.

— Я и словечка не сказала, — пролепетала девица и всхлипнула для пущей убедительности, — Вот, только кости раскинула. И вы посмотрите, все они легли пустой стороной.

Он опустил взгляд на циновку, где у колен гадалки валялось с десяток камешков. Все действительно перевернуты пустыми сторонами. Кроме одного.

— Что это за знак? — он наклонился и подняв камешек, повертел его в руке, разглядывая неумелые каракули. Вроде жезл с кругом. Под кругом месяц.

— Я… — голос гадалки дрогнул, и из глаз ее действительно потекли слезы, — Господин, пощадите. Это не мой камень.

Вокруг все замерли, понимая, что сейчас разразится очень интересная драма. Возможно даже со смертельным исходом.

— Не твой камень в твоем мешке? Вот это новость… — усмехнулся Гормери.

— Дай-ка, — у карлика руки были крупные и сильные, как у вполне рослого солдата. Он без труда выхватил камешек из пальцев молодого писца.

— Что случилось? — через толпу к ним пробирался капитан Ипу.

— Сейчас узнаем, — ответил ему Анхатон, — Что за значок-то?

Люди вокруг снова заволновались. И еще на шаг стиснули кольцо, уже грозя растоптать несчастную девушку, которая ни жива ни мертва сжалась на циновке.

Первым понял опасность капитан и подняв обе руки вверх громко крикнул:

— А ну назад на три шага! Выполнять!

Матросы и рабы тут же послушались прямого начальника. Стало намного свободнее. И задышалось легче. Но расходиться никто не желал. Гадалка всхлипывала, обхватив худые плечи руками. И груди ее, лишившись натяжения все-таки повисли.

— Так что за знак? — Гормери уже перестал гневаться, ситуация его скорее забавляла, — Чего ты ревешь, если не знаешь? Или все-таки знаешь?

— Я… я… — она разразилась рыданиями.

— Какой знак? — тоже заинтересовался Ипу.

— Говорил же, оставь девчонку в покое, — проворчал карлик и протянул Гормери камешек, — Что там непонятного?

Тут он повернулся к гадалке и бросил:

— Брысь отсюда!

И та, словно ждала приказа, моментально сорвалась с места и, каким-то удивительным образом просочившись сквозь плотную толпу мужчин, растворилась в компании таких же голых девиц. Попробуй отыщи ее теперь, они все на одно лицо и телами похожи. Гормери тут же отчаялся найти ее глазами среди прочих, чтобы потом расспросить с пристрастием. Его занимал вовсе не камень с непонятным значком, а накатившая на него тьма и странный голос, заполнивший всего его от макушки до пяток. Кто наслал на него этот мираж? Она? Или кто-то другой? Может девица не так проста, как хочет казаться? А может ее использовали, чтобы напасть на писца храмового кебнета. Всякое бывало за время его не такой уж долгой службы. И травить пытались и мандрагорой опаивать, и прирезать пытались в темном переулке.

— Ну, что там? — нетерпеливо переспросил капитан.

Гормери глянул на камешек, который вертел в пальцах и удивленно присвистнул:

— Да это не тот значок!

Он повернулся к карлику, который выглядел на удивление спокойным. Он пожал плечами:

— Какой взял, тот и отдал! — он повертел перед собой пустыми руками, — Или ты думаешь, я в рукаве прячу гадальные кости?

Не походило, чтобы было так. И все же…

— Раньше на камне был изображен круг, а под ним месяц. А тут только круг на палке.

— Месяц? — карлик схватил его за запястье и притянул его руку поближе к лицу. С видимым вниманием разглядел каракули на камешке, потом мотнул головой, — Нет никакого месяца!

— Сам вижу, что нет! Но ведь был же!

— Или, тебе показалось! Ты торчал тут посреди палубы как Тет между полями.

(Тет или Джед — длинная палка, которую крестьяне ставили на границе между полями, чтобы не потерять их в период разлива).

— Это правда, господин, — подтвердили голоса из толпы, — Мы уж хотели за капитаном бежать. Думали, ты за горизонт шагнул. Или что-то вроде того…

(«Перешагнуть за линию горизонта», «Уйти за горизонт» и прочие сходные выражения в Древнем Египте имели значение «умереть»).

— Это все от жары! — Ипу потрепал Гормери по плечу, и тот сделал над собой усилие, чтобы не скинуть его руку.

Нет, он не спятил. Не стоял он истуканом, и не привиделся ему месяц на камешке. И голос он слышал, и глаза его не обманули. Только вот карлик… неужели это он все подстроил? Но как? Ведь, судя по всему, тьму более никто из окружающих не видел. Иначе только о ней и болтали бы.