Судороги Земли

— Обстоятельства… — пожал плечами Зодчий.

— Обстоятельства мы создаём сами! — резко возразил Амвросий.

— Если отбросить обстоятельства, — медленно заговорил Зодчий, о чём-то напряжённо думая, — то получается, что я и не должен был дочитать её до конца!

— А почему не должен?

— Наверное, я ещё не готов…

— Такое хорошее начало и такой скверный конец! — Глаза Амвросия таинственно улыбались.

Зодчий не понял его слов.

Тихо скрипнула дверь. Амвросий поднял глаза.

— Входи, Арина, — сказал старик, — с нами посидишь, послушаешь умные речи.

Девочка не ответила. Амвросий, нахмурившись, спросил:

— Переход?

— Да.

— Где?

Девочка не ответила. Зодчий правильно истолковал её грустное молчание.

— Жаль, — вставая сказал он, — мы опять не успели договорить…

— Уж не хоронишь ли ты меня раньше времени?! — воскликнул старик.

— Да я… — смутился Зодчий.

— Иди! Слово даю: не умру, не повидавшись с тобой!

Зодчий поклонился и вышел.

Торопливо шагая по коридору, с волнением уловил знакомый запах. Быстро обернулся, но взгляд успел поймать только край бирюзового сарафана…

51

На смотровой башне их было трое: Зодчий, Агути и Рабус. Зодчий рассматривал сильно выцветшую за последние дни крону «баньяна», Рабус молчал, Агути давал пояснения:

— Видишь малиновые образования слева от торчащей фермы?

— Вижу, — Зодчий подкрутил резкость.

— Теперь в течение минуты внимательно следить за ним.

— Зачем?

— Ты следи, а не спрашивай!

Зодчий недовольно хмыкнул, но к окуляру приник. Последовав совету Агути, он внимательно всмотрелся в малиновую полусферу. Через секунду поспешно отшатнулся от объектива, когда прямо на него из лопнувшей полусферы что-то выпрыгнуло.

— Что это?! — воскликнул Зодчий. Сам он рассмотреть метнувшееся вниз тело не успел.

— Гоблин назвал их — т л и к и.

— И как он аргументировал своё предложение? — поинтересовался Зодчий.

— А никак. Что ты, Гоблина не знаешь? Назвал, хохотнул и всё!

— Тлики, так тлики, — с безразличным видом проговорил Зодчий. — А можно их получше рассмотреть?

— Ты у Рабуса спроси, он за ними несколько часов наблюдал.

Зодчий вопросительно посмотрел на поселенца. Рабус заговорил не сразу:

— Малиновая полусфера выпускает за один раз не больше пяти таких особей. Они мгновенно исчезают в листве, поэтому рассмотреть их подробно мне не удалось. Следующие по времени появления тлики ведут себя не столь быстро, но тоже весьма проворны. Последние появляются очень вялыми. Некоторые из них не успевают выбраться наружу… Я видел, как полусфера пошла трещинами, потом во все стороны брызнула жидкость.

— Как они выглядят? — Зодчий повторил свой вопрос.

— Я с оказией отправил Луню зарисовки и краткое описание. Ответ доставили часа полтора назад, — Рабус стал шарить по карманам в поисках записки, потом с виноватым видом развёл руками: — Подевалась куда-то!..

Зодчий терпеливо ждал.

— Ты её прочитал? — спокойно спросил он.

— Конечно!.. — почему-то смутился поселенец.

— Тогда говори…

— Профессор писал — это либо многоножки, либо сколопендры. Хотя я с ним не согласен. Кто такая сколопендра я не знаю, но многоножки в наших местах водятся, — мы их мизгрями называем. Так вот, то, что выползает из полусфер, на мизгрей не похоже. Скорее они напоминают метровых варанов с очень тонким подвижным телом…

— А как часто они появляются?

— За сорок минут я насчитал несколько сотен полусфер. Умножьте это число на десять…

— Впечатляет! — произнёс Зодчий. — С агрессивной стороны они как-нибудь себя проявили?

— Пока случая проверить не представилось, — сказал Агути. — Но скорость размножения тликов настораживает.

— Наших старых знакомых: «арлекинов», «ходульников» кто-нибудь видел?

— Ты уже соскучился по ним? — Агути без иронии посмотрел на Зодчего.

— Вовсе нет. Но хотелось бы знать, что они задумали.

Агути после недолгой паузы ответил:

— Уже часов пять по всей кроне проходят ритмичные волны — словно ветер невероятной силы поднимает её, как простыню на кровати. Иногда оттуда доносится гул. Сказать что это, мы не можем. Как не можем утверждать, что имеем дело с совершенно новой формой Перехода. Одно не вызывает сомнений — Зокон балансирует на грани равновесия, медленно приближаясь к критической точке. Думаю, он в ближайшее время продемонстрирует нам свой гнев…

— На каком удалении стоят троки? — спросил Зодчий у Рабуса.

— Около полукилометра.

— Не мало?

— Смотря для чего. Если «баньян» выплюнет стандартный набор: фауна, флора, недовыходцы, то этого расстояния более чем достаточно, а если случится что-то похожее на Третью заставу, — сказать не берусь. Я в огнестрельном оружии ничего не смыслю.

— Будем надеяться, всё пойдёт как обычно. Хотя не стоит забывать о тликах — мы ещё не сталкивались с ними.

Спустившись с башни, Зодчий и Агути встретили Гоблина.

— Ты не поделишься этимологией «смачного» термина? — спросил Зодчий.

— Запросто! — охотно откликнулся Гоблин. — Тлик — это что-то тонкое, скользкое, вертлявое и невероятно мерзкое одновременно.

— Знаешь, — глубокомысленно изрёк Агути, — а ведь ты только что нарисовал свой собственный словесный портрет!

— Да ну вас… — обиделся Гоблин.