Судовая роль, или Путешествие Вероники

— В пакете, Вась, с лейбами и бирками. И перис у него супер и пенис тоже.

— Фи, мадам, какая ви пошлая баба… Пусть у него лучше пэнниз будут супер, а?

И она валилась на спинку дивана, закатывая влажные еврейские очи:

— Хочу! Хочу-хочу-хочу мужа-загранщика, Ку-у-уся-а-а! Только, чтоб не такой, как в прошлый раз!

ИСТОРИЯ О ПРОШЛОМ РАЗЕ, РАССКАЗАННАЯ ВЕРОНИКОЙ ЗА ЧАШЕЧКОЙ КОФЕ ЕЕ ПОДРУГЕ ТИНЕ ДИВАНОВНЕ

Я с Васькой познакомилась, когда она на практику в детсад пришла. Я уже диплом получила и трудилась по полной — план на день, отчет за день, план на неделю, отчет за неделю. План на месяц… и так далее. За этими планами хрен и детишек увидишь. И тут мне говорят, Вероника Анатольна, тебе в помощь практикантку прислали. На месяц. Каждый день значит, она будет приходить утром и до тихого часа трудиться. Так что нагружай, не скромничай. Ну, думаю, чудно. Прихожу в понедельник, пораньше, занятия приготовить, я тогда в старшей работала, с пятилетками. Дядь Петру говорю здрасти здрасти, а он мне, вызывай, Верка, милицию, я лахудру поймал. Ночевала блядь в беседке. Это не я сказала блядь, это наш чудесный дядя Петр так без детишек выражается. И машет рукой, значит, вверх, под крышу. Ты ж садик видела — в один этаж, а над боковыми подъездами такие надстроечки, типа на чердак ведут. Чердак под крышей, а в этих скворечниках — окошки, мутные, с переплетом.

Я смотрю, в окошке лицо, еле видное. Появится и исчезнет. И тоненько так — эй-эй помогите! Ну, мы туда, а дядя Петр мне ключ сует. И рассказывает. Пришел утром, стал мести двор, а в беседке девка спит, на лавочке, ноги поджала, руку под щеку и дрыхнет. Он как понес на нее матом. Она вскочила и вместо, чтоб удрать в ворота, кинулась в подъезд и полезла на лестнице на чердак. Он не будь дурак, дверцу захлопнул и замок закрыл. И снова ушел мести двор. Ну чего ты ржешь, Тинка, перестань, а то я заикаться щас начну, у меня уже слезы бегут. В общем, открыли мы двери, она стоит, дышит тяжело. И говорит — ну чего у вас такие высокие окна, я прыгаю прыгаю…

А сама страшненькая, как буратинка. Нос большой, щеки худые, какая-то рубашка бесформенная на ней и юбища по щиколотку, серая. Ну, чисто уборщица. Да. И волосы знаешь, когда химией их спалить то висят таким веничком, кажется, дунь и сломаются. Ну вот. Оказалось, эта кысильда явилась к семи утра и решила пройтись по территории, чтоб проникнуться атмосферой. Нашла в заборе свежую дыру, пролезла туда. Все обследовала, потом в беседке прилегла и задрыхла. До метлы значит. А после решила, что двери за ней сами закрылись. И вот дядя Петя метет дорожки, а она подпрыгивает и в окошко пищит «помогите!», снова подпрыгивает и опять пищит. Я потом спрашивала, он же тебя метлой гнал, чего ему орала? А она — та я думала, это мне приснился кошмар. Не поверю, говорит, что мужчина может метлой на даму. Это значит дядя наш Петя — мужчина, а она выходит — дама.

Короче в саду от нее толку не было, на третий день подралась с Семочкиным. Тина! Семочкину — пять лет! Бились, как львы. Зава, конечно, ее тут же вышвырнула, скажи, говорит спасибо, что я не написала докладную родителям бедного мальчика. Конечно, пугала, родители бедного мальчика сами его дерут, как сидорову козу, потому он и растет такой грозный. Ваську он, кстати, побил, да. Закидал кубиками. Она потом синяк еще неделю выводила. Я тогда переживала за нее, думаю, ну вот, профессия у девочки накрылась. Но она прибежала прощаться, веселая такая, под глазом синяк, я говорит, завтра иду на курсы садового дизайна, приходи в гости, с папой познакомлю, покажу каких он мне накупил лопаток и грабель японских по блату. Оказалось, мы почти соседи, дома рядом, а мать их бросила, когда Ваське было пять лет. Уехала во Владик, отец Ваську сам растит, души не чает, дальнобойщик он. Так что Васька почти все время одна. …Сидит в трусах и лифчике нулевого размера, волосья свои каким-то бальзамом мажет и мне плачется, вот я нещасная, страшненькая такая, погляди жопа, как бочка, сисек нету. Нос горбатый, и химию завтра иду новую делать, а то совсем волос не осталось. А ножки стройные, маленькие, ручки красивые. Чирикает, как воробей.

Ну, я чето разозлилась, что, говорю, девочка, будем делать из щенка капитана? Только чур, слушаться тетю Веронику. Заставила ее юбки эти бабские выкинуть, пару платьишек она себе купила нормальных, хорошо, папа денег на нее не жалеет. Ну и главное, платья ж не главное, ты сама мне говорила всегда. Даму, говорю, Васька, не строй, тогда и парни ржать над тобой не будут. Получается чирикать — вот и чирикай. Она сперва погрустила, ах грит, а мне так охота, ша холопы, леди идет! Но быстро утешилась. Таскает мини, туфель накупила сто пар, крутит со всеми. А волосы видела, какие стали? Я прям горжусь… Ну, а переспать для нее никогда не проблема, и раньше так было. Васька не я, подушку не грызет.