Суета и смятение

Глава 17

Этот «секрет роялей», столь растревоживший Биббза, оказался тайной и для мистера Вертриза, и тот, пока Биббз царапал заметки в блокноте, как раз выслушивал объяснение загадки. Биббз ушел домой в десять, и Мэри сразу поднялась наверх, но мистер и миссис Вертриз засиделись в библиотеке за полночь, беседуя. За это время они не заговорили ни о чем приятном, напротив, с каждой новой темой и каждым поворотом в обсуждении они всё больше и больше расстраивались — впрочем, так нередко случается в семьях, старательно «держащихся наплаву» и наконец достигших точки, откуда им только и остается беспомощно глядеть на развитие финансового крушения. Именно в такой точке сейчас находилась эта несчастная пара: теперь они только и могли что озираться и обсуждать происходящее. При этом они отдавали себе отчет, что всего лишь сотрясают воздух.

— Зря она сделала это с роялем, — храбрился мистер Вертриз. — Как-нибудь перебились бы. И почему она не посоветовалась со мной? Даже если бы ей удалось настоять на своем, я бы мог уладить нюансы с… с агентом.

— Она подумала, что это, вероятно… опечалит вас, — пояснила миссис Вертриз. — Честно говоря, она полагала, что вы обо всем узнаете, когда его уже увезут… то есть послезавтра, но я решила… решила сказать вам пораньше. Видите ли, я сама до сегодняшнего утра ничего не знала. К тому же, боюсь, она задумала кое-что еще. Это… это…

— Что? — спросил муж, видя, что она не в силах продолжить.

— Она решила… ну, задумала — хотя, по-моему, этого можно избежать — задумала продать меха.

— Нет! — тут же воскликнул мистер Вертриз. — Я не допущу! Проследите, чтобы она ничего такого не сделала. Сам я предпочел бы об этом не заговаривать, но вы ей не позволяйте.

— Постараюсь, — пообещала жена. — Они такие красивые.

— Еще один повод их сохранить! — раздраженно отрезал он. — Не верю, что всё зашло ТАК далеко!

— Может, и не зашло, — сказала миссис Вертриз. — Она, кажется, переживает из-за проблем с… углем и из-за… Тилли. Конечно, рояль послужит временным выходом из ситуации и…

— Мне это не нравится. Я подарил его, чтобы она на нем играла, а не чтобы…

— Хотя бы ОДНО не должно вас огорчить, — утешила она мужа. — Она договорилась с… с покупателем, что за ним приедут после пяти вечера. Темнеет рано, за окном почти зима.

— Ну да, — мрачно согласился он. — Но, в конце концов, у людей есть право привозить и увозить мебель, не пробуждая любопытства соседей, в любое время дня. К тому же вряд ли НАШИМ соседям нынче до нас, хотя говорят, мистер Шеридан отправился на работу на следующее утро после похорон.

Миссис Вертриз пробормотала что-то сочувственное.

— Не верю, что он это сделал потому, что ему всё равно. Безусловно, у него в конторе были очень важные дела. Мэри говорила, что он так гордился успехами сына, да он только и делал, что хвалился ими. Мне кажется, он умеет хвастаться со вкусом; он ни перед кем не трясет своими… своими деньгами; он что-то такое сказал про колоски, но я не поняла, что именно. По-моему, это как-то связано с его энергией, а может, и нет. Да, он обычно не бахвалится, а превозносит свою семью и величие этого города.

— Величие этого города! — с глухой горечью откликнулся мистер Вертриз. — Да город скорее напоминает угольную шахту! Его может ценить лишь тот, кто получает от этого дивиденды. Возможно, еще он по душе МОЛОДЕЖИ, надеющейся нагреть на нем руки. Те, кому удалось вытрясти из него желаемое, твердят о его величии, а остальные просто к нему привыкают. Но когда этот город выпивает их до капли, точка зрения сразу меняется на противоположную! Конечно, Шеридан от города в восторге.

Миссис Вертриз, казалось, не заметила необычной вспышки мужа.

— По-моему, — робко начала она, — он не хвалится другим… как я понимаю, он никогда особо не любил другого… сына.

И без того печальное лицо мужа потемнело, он стал мрачнее и изнуреннее, чем был.

— Другой сын, — повторил он и отвел глаза. — Это вы… вы о третьем сыне… о том, что сегодня вечером был у нас?

— Да, об их младшем, — тихо-тихо, почти шепотом, подтвердила она.

Несколько долгих минут оба молчали и старались не встречаться взглядами.

Наконец мистер Вертриз кашлянул, пусть и не очень убедительно.

— А что… ну… что сказала Мэри о нем внизу, когда вернулась перед ужином? Я слышал, вы что-то у нее спросили, но она ответила так тихо, что я не… ну… не разобрал.

— Она… она мало что сказала. Всё было так: я спросила ее, понравилась ли ей их прогулка, а она ответила, что он самый мечтательный человек на свете.

— И всё?

— И всё. Он и правда выглядит мечтателем, такой хрупкий, хотя в последнее время вид у него здоровее. Я наблюдала, как Мэри выходила сегодня, а он присоединился к ней, и если бы я про него не знала, то подумала бы, что у него довольно интересное лицо.

— Если бы вы про него не знали? Чего не знали?