Сухопутная улитка

Но вечером дышать стало ещё тяжелее, городишко опустел, во всяком случае, улица, где стояла гостиница: ни одной машины, ни единого человека. Вечернюю тренировку отменили, сразу двинулись на карьер. Люди, много-много людей, на пляже свободных мест, и все жуют мороженое. И в воде толпы людей. Марину это злило. Она хотела искупаться, уплыть далеко-далеко… Но уплывать далеко не разрешается: говорили, что глубина карьера с девятиэтажный дом… В воде, бултыхаясь рядом с Настей, Марина вспомнила, как сегодня после тренировки Настя отстала, пока шли обратно через сосны – она собирала там, в соснах, малину. Ждали всей командой, пеклись в тени от козырька гостиницей, хорошо, что сверху капали редкие капли кондиционера, все старались, чтобы капли попали на них. Настя, наконец, пришла, держа горстку малины в ладони, и у всех на глазах опрокинула её себе в рот. Как же всем хотелось малины! А Настя – раз!− закидывает ягоды себе в пасть перед всеми, не стесняясь… Вот они: богатые, сволочи. Ещё и дразнила специально.

Вечером, в темноте, потопали не в магазин, а к фонтану. Темно, в метре не видно ни зги. Фонтан был шикарный, на площади перед домом культуры. Подсветка, мигающая цветными лампочками, отражалась, преломлялась в струях воды. Люди с грудными детьми на руках счастливо ловили мелкие брызги, некоторые своих грудных опускали прямо в фонтан. Это было здорово, красиво до безумия – и почему Елена Валерьевна не водила их сюда раньше?

− В дымовой завесе надо носить белый, девчата, − сказала Елена Валерьевна. – Всё. Идём обратно, спать. Господи! Где Афонина? Афонину не вижу.

− Они у гостиницы остались,− сказала Соня.

− Заткнись ты! – прошипела раздражённо Варя. – Тебя, дура, не спрашивают. Выкину тебя с балкона, когда придём, − Варя продолжала шипеть, пока они шли к гостинице.

− Успокойся, Варя, − приказала Марина, чтобы все вокруг, и тренер, и старшие девочки, слышали; сделать вид, что она опекает Соню, получилось.

Варя обиженно притихла.

Лифт – это было единственное место на первом этаже, где не висело объявление о том, что с голым торсом ходить нельзя.

Соню в лифт не пустили. И не Марина.

−Вали, ноги тренируй! – сказала Варя в бешенстве. Она совершенно съехала с катушек.

Марина понимала: Варя злилась, что Марина при всех осудила её. И сейчас, Варю, что называется, понесло. Марина прислушалась к себе: её тоже подмывало поглумиться над мелкой, тем более, что свидетелей нет, все уехали на другом лифте, на грузовом

− Да, Соня, игра скоро. А ты самая слабая из нас, − не удержалась и Марина: можно снова позволить поглумиться над мелкой.

К удивлению, Соня вообще не расстроилась, она привыкла уже ходить пешком, резво пошла к дверям, за которыми начиналась лестница. Зашли с Варей в двести седьмой к девчонкам. Варя взяла из холодильника свою сумку. Номер у девчонок какой-то не такой, разве, что холодильник есть. Родной, двести пятый, номер Марине нравился намного больше. В нём было свободнее, чище. А тут – много вещей повсюду. И телек в неудобном месте стоит, у стены. То ли дело у них: завалился на Сонькину кровать и наслаждаешься. А Сонька в углу жмётся, в самом дальнем углу кровати. Разговорились с Дашей. Скорее всего, если турнир всё-таки состоится, им придётся играть на турнире в меньшинстве, у Даши голова и живот прошли, но теперь разболелась нога. Марина с удивлением узнала, что Даша когда-то давно играла лучше Маши и была капитаном. А потом что-то случилось, надломилось, вроде бы трещина в позвонке… Позвоночник – тоже ничего приятного, ещё неизвестно, что хуже: селезёнка или позвоночник…

Марина попросила у Насти телефон, набрала свой городской номер. Мама рассказывала, что бабушка всё сидит в своём Кемерове, в пансионате «Лесная сказка», и когда это кончится неизвестно, а деньги со сберкнижки таят:

− Дорого – жалуется, а сидит. Ой, Маринк! А я на работе в десяти кофтах. Кондиционер в кабинете у Инессы, царство ей небесное, такой мощный − приходится так вот наряжаться, иначе продует. Ты-то как?

Марина ответила, что всё хорошо, что девочки дружные. Что скоро турнир. Марина говорила с мамой не спеша, подробно, всё равно у Насти денег куры не клюют, ей родичи по два косаря на счёт кидают, а интернет всё равно еле-еле тянет – провинция, что ни говори. Но этот подробный разговор с мамой вогнал Марину в тяжёлое состояние. Она вдруг поняла, что дико боится, что дым не закончится вообще никогда. Вдруг этот вонючий парник навсегда?!

− Надо же, − говорила мама. – У вас там ещё реально играть. А у нас тут светопреставление. Пусто как после ядерной войны. Сбежали все. В новостях говорят: леса потушили. И кому верить?