Суккуб

Я не молила. Я планировала. Я обращалась ко всем студентам пятого курса нашего института. Мне не нужна была их весть. Мне нужно было изменить их отношение. С меня был новый трафарет. Какими красками воспользоваться, чтобы закрасить его, Марк решит сам.

Открыв глаза, я поднялась. Спрыгнула со сцены и направилась на выход.

– Лида.

– Лида, постой!

– Подожди, Лидок!

Подхватив дубленку, вышла.

Я обернулась уже за дверью, останавливая их ладонью. Я молчала, и они не понимали, как задержать. Я качала головой, и они не смели следовать. Как временные личные зомби.

У остановки в машине сидел Марк. Я удивленно смотрела сквозь лобовое стекло, пока парень не кивнул «садись уже».

Гнется, но не ломается…

Примерно через месяц после того, как мы начали жить вместе, я проснулась ночью от собственного крика. Снилось, что я – дерево: могучий исполин с широкой густой кроной, с крупными сочными листьями, с необхватным стволом и развитой корневой системой. Так вот, эти корни сначала начали шевелиться, а потом перекручиваться, стягиваясь во все более тугие косы. Вскрикнув, я тут же села и потянулась к ступням. Марк проснулся от крика явно испуганный. Спросил: «Что случилось?» Зашарил ладонью по стене, ища шнур от лампы. Я прорычала, сжав зубы: «Ноги свело. Не включай свет. Пожалуйста».

Потом он с полчаса массировал мне ступни, щиколотки, икры.

– Тебе не хватает кислорода. Если хочешь, на выходных съездим на дачу. Там лес, сейчас сухо. Погуляем. Или одна погуляешь. Как хочешь.

– Мне не хватает железа, а не кислорода, – мотала я головой, собираясь пропить курс железа.

– Лид… – говорил он, и я чувствовала улыбку, – железо переносит кислород. Если кислорода не хватает, принимая железо ты, лишь на время встряхнешь свой организм. Да, будет результат. На время покажется, что все ок. Но проблема останется.

– Откуда ты такой умный взялся? – я млела от его легких прикосновений. Не ожидала такого отношения.

– Я не умный. Я любознательный…

– Где-то я это уже слышала, – подумала я вслух и подложила руки под голову. Главное, не забыть потом вынуть, а то снова проснусь без рук.

Марк промолчал.

На следующий день и были выходные. Еще раз озвучив свое предложение, он получил положительный ответ. Только спустившись к подъезду и наблюдая за ним, я узнала о том, что аудюшка глубоководно-зеленого цвета, нескромно притаившаяся у помойки – его.

– Почему никто не знает? Почему ты не ездишь на ней?

– Что с ней сделают, когда узнают кто хозяин?

Я кивнула. Пояснений не требовалось. Изумительные ночи в его компании начали дополнять приятные дни. И с каждым днем мне становилось все менее дико от того, что мне хорошо с ним. Просто – хорошо. С ним.

Я вспоминала те дни начала лета и улыбалась, пока мы ехали по заснеженной дороге. Когда впереди показался микроавтобус медэкспертизы и Марк видимо напрягся, улыбнулась. Думаю, они собирались остановить нас. Кроме нас тут сейчас никого больше и не ехало. Но я, не задумываясь, мысленно порекомендовала гаишнику залезть обратно, погреться.

Когда Марк облегченно вздохнул, я скосила на него взгляд.

– У меня нет с собой столько наличности… – проговорил с улыбкой и обернулся.

Казалось, что он уже отошел от игры со ставками. Но доехав домой и зайдя в квартиру, насупился. И это не было обидой на них. Это было другое. Это была из-за меня.

… Если ты когда-нибудь… Но я не могла. Мы жили вместе. Мы спали вместе. Я не мыслила, что с кем-то другим может быть столь же необыкновенно. Но открыть, вынести эту связь за пределы квартиры, я не смела. И сегодня ему об этом напомнили.

Выйдя из ванны, я обнаружила хмурый затылок. Впервые за полгода наших отношений я чувствовала его обиду, обвинение и давление.

Снилась деревня. Снился лес, полный грибов. С запруженными оврагами, папоротником и крупными, словно в Лукоморье, деревьями и корнями. Когда из-за пригнутого ливневым дождем к земле куста волчьей ягоды вышел волк, я напряглась. Во сне… понимая, что это сон. Волк бы слишком светлым. Он был седым. Из длинной пасти свисал чистый розовый язык. Глаза приглашали в гости. Я ступила ему на встречу и из-за его спины на меня покатилась куча щенков. Я смеялась, чувствуя пушистый, где-то влажный мех на своих лодыжках. Потом они начали кусать. Сначала не больно. Потом все сильнее и сильнее. Я сжала зубы и зарычала, просыпаясь. Снова свело ноги.

Я села и с тихим стоном ухватилась за ступни. Тянула на себя, надеясь, что не разбужу Марка своим скулежом. Боль, будто тебе в кости впивается десяток крохотных челюстей, унималась крайне медленно.

– Свело? – обернулся Марк и зашарил по стене.

– Не включай. Сейчас пройдет…

Когда отпустило, начала вращать ступнями.

– Ложись, – переполз он ко мне в ноги.

– Не надо, спи. Уже все.

– Хорошо, что все, – ответил, беря правую ступню в ладони.

Я прикрыла глаза. С минуту он мял одну ногу молча.

– Мои предки знают, что мы полгода живем вместе. Хотят познакомиться, – проговорил быстро, словно решившись, наконец.

– Кажется, у нас не те отношения, чтобы знакомиться с предками.